Читать онлайн Зелена Крыж (Елена Крыжановская) - Призраки оперы. Капкан для соавторов

1. 1. Пролог: Одна голова хорошо, а две?

Благодарность соавтору Мару Мар,

у нее краткая юмористическая версия романа

Эпиграф:

«Одна голова — хорошо! — удивленно обнаружил Горыныч посреди боя. — Спасибо тебе, Иванушка! За это я тебя не больно сожру! «Ам!» — и всё! Даже не заметишь!»

И проглотило чудище героя вместе с мечом-кладенцом, даже не поморщилося!

Только глотать мечи, шпаги и ножики — много ума не надо, а вот переварить… Всю ночь, пока кладенец в желудке в соляной кислоте ржавел и растворялся, Змия изжога мучила. И потом ещё цельный день отрыжка огнём шла! Чтоб неповадно наперед было кладенцы глотать! Сам, небось, не ковал, не покупал, не крал, не хранил тыщу лет, а компенсацию платить отказался! Одно слово — Гад».

Недобрый Сказочник (со слов Бабы-Яги)

*****

Скромная красавица подошла к кафедре, нервно стиснув в руках маленький черный беретик.

— У вас вопрос? — подбодрил ее Джонсон. — Пожалуйста, чем можем помочь?..

— Вы… можете, наверное, — голос у нее был нежный, тихий, но вскоре окреп. В нём слышалось искреннее волнение. — Пожалуйста, передайте своему герою, что я здесь. Со мной всё хорошо, хотя здесь трудно выжить… Нет, этого, пожалуйста, не говорите, он будет нервничать. Просто скажите, что я здесь. Я жду его.

— Кого? Простите, мы наверное, не совсем поняли…

— Галондара, конечно, — она удивлённо раскрыла глаза. — Я — Зольвин. Вы что, меня не узнаёте? Я думала… Вы видели только мою тень, всё верно, какая я глупая! Простите. Так вы передадите? Раз вы пишете о нас, то могли бы ему намекнуть. У вас же связь!

— Как намекнуть? — ошалело спросил Петров. — С кем поговорить?

— С вашими героями, как вы нас называете, — она смущенно улыбнулась. — Вы мне не верите? Я не читала, я просто знаю, что там происходит. Благодаря вам, знаю. Я будто смотрю фильм обо всем, что происходит после моего похищения. Поэтому, только вы можете мне помочь! Я ведь хочу вернуться, но не знаю, как…

— Так, минуточку, а кто вас вывел на нас? — тоном оперуполномоченного уточнил Петров.

— Джинн, естественно. Он только наполовину джинн, но всё равно может узнать… Он мне помог установить связь с вашим романом.

— Толик, — Джонсон осторожно подёргал друга за руку, — а вот этого она знать не могла. Мы это только мысленно и тет-а-тет… Уважаемая, вы сейчас о том, кого мы называем ибн-Лукум…?

— Да не Альбертик Мармеладкин! — зачастила Зольвин. — Он же только внук джинна! Это его дядюшка, родной брат Фатимы. Вы, что ли, не знали? А как тогда… — В широко раскрытых серых глазах застыло точное отражение ступора, в который впали соавторы. — Вы сможете передать Галондару моё послание? — уже далеко не так уверенно спросила пропавшая дебютантка «Капуса».

— Мы бы с радостью, но как? — осторожно спросил Джонсон. — Как можно говорить с героями, которых… э-э, которые так далеко от нас. Где-то за этой… за границей пространства, да?

— А вы что, не умеете? — прошептала Зольвин и прижала несчастный беретик к груди, чуть не разорвав его в клочья.

Соавторы смотрели на нее, как на новые ворота.

— Какой кошмар! — юная сопрано готова была разрыдаться от разочарования. — Но вы ведь можете, вы можете!.. — всхлипывала она. — Даже если у вас не подключён Эль-Эм, то Галондар сейчас спит особым сном, он вас услышит! Попробуйте! Пожалуйста, спасите нас! Мы же любим друг дружку, или вам это тоже не известно?! — Ее тон до ледяных мурашек напомнил соавторам Галондара, когда тот бушевал в аптеке.

Это что, было на самом деле?..

.

Незадолго до этого, когда жизнь фантастов еще шла своим чередом:

ОДНА ГОЛОВА — ХОРОШО, А ДВЕ?

(из интервью знаменитого писательского тандема Петров-Джонсон интернет порталу «Фэнтезимания»)

— Анатолий и Анатолий, расскажите историю создания своего псевдонима.

П. — По-хорошему, псевдонима-то никакого нет. Есть более-менее раскрученный бренд, состоящий из наших реальных фамилий. Согласитесь, когда вас угораздило родиться в семье Ивановых и Петровых, да ещё решив творить в соавторстве… поневоле придется что-то изобретать. Ведь фамилии наши СЛИШКОМ нормальные…

Дж. — А потому, катастрофически скучные и незапоминающиеся. Нам даже не пришлось ждать подсказки редакторов, сами догадались.

— Почему же тогда вы не стали, скажем, Джонсон энд Питерс?

П. — Что ж мы, басурмане какие? Сразу поняли, что хотя бы одна фамилия должна быть отечественной. А поскольку Петров-Водкин даже при нынешнем уровне образования ещё где-то в подкорке у народа сидит, мне пришлось остаться Петровым.

Дж. — Ну, а я все школьные годы так и был «Джонси», ничего особо менять не пришлось. Мы всего лишь грамотно воспользовались тем, что имели.

— Обратили, так сказать, недостатки в достоинства?

П. и Дж. (хором) — Почему обязательно недостатки и слабости? Мы своими фамилиями гордимся, и семьи нас ренегатами не считают. Но творчески подредактировать лимон до кондиции лимонада нам действительно удалось.

— Вероятно, самый популярный вопрос от ваших читателей: «Как вы пишете в соавторстве»? Или «как вам пришла идея писать в соавторстве?»

Дж. — Да, обычно это самый первый вопрос. Без него мы считаем встречу не состоявшейся!

П. — Мы однажды пытались подсчитать, сколько раз уже рассказывали эту историю… Не смогли, на сто восьмидесятом ответе сбились.

Дж. — Ведь не только читатели, наши студенты на курсах тоже непременно об этом спрашивают.

— И что вы обычно отвечаете? Одна голова хорошо, а две…

П. и Дж. (хором) — Стоп-стоп-стоп! Мы своих учеников призываем избегать стандартных решений, и вам не советуем верить стереотипам на слово. Вот задумайтесь всерьез: Одна голова — хорошо, а две? Лучше? Ничего подобного, две — дороже! Это в два раза больше расход таблеток от головной боли, нужно две расчески, две шапки, две зубных щетки… Предположим, если головы на одном туловище, то кормить их можно по очереди, но глюкозы два мозга точно будут требовать повышенное количество. А уж выпивки… О! Так действительно ли это стоит сомнительного преимущества иметь два генератора идей, вместо одного, если неизбежны споры, ссоры, тщеславие, зависть и наивное желание доказать хотя бы себе, кто тут «всему голова»? А если, не дай Бог, одна голова простудится, почти стопроцентная вероятность, что она заразит и вторую. Ведь они не могут не общаться, даже если понимают, чем это грозит. Пусть это всего лишь сезонный грипп с умеренной температурой, но опять же, двойная нагрузка на организм и на кошелёк!

— Боже мой, как же на таких условиях вы всё-таки решились творить вместе и до сих пор не убили друг друга?! Братья или супруги-писатели обречены на близкое сотрудничество, а вам-то это зачем?!

П. и Дж. (смеются) — Ааааа! Вот теперь вы правильно ставите вопрос! Что сказать, детское легкомыслие и преувеличенная вера в свои силы, ничего больше. Мы ведь с одного двора, ещё со школы дружим. В дворовых играх всегда вместе.

П. — Вот когда я первые свои фантастические опусы, как обычно жутчайше пародийные и эпигонские стал сочинять, примерно классе в шестом, захотелось поделиться с кем-то, кто если будет смеяться, то исключительно в читательском смысле, не в критическом. Толик и подвернулся. Я ему осторожно пересказывал кое-что, не говоря, что это мои пробы пера, а он неожиданно сам предложил, что неплохо бы и своё сочинить. В таком же ключе, про космических пиратов со всякими наворотами техники и множеством небывалых ни у кого разумных рас и фантастических тварей. У меня был как раз затык в одной повести, я никак не мог вырулить со своим звездолётом из ловушки планеты-магнита. Рассказал начало, Толик дельные замечания подбрасывал, и так мы пристрастились гулять вокруг дома и по окрестностям, обсуждая НАШУ повесть, что лёд, то есть звездолёт быстро тронулся. И наконец пришло время, когда мы решили, что эпический труд созрел…

Дж. — …и пора его записать. Вот это оказалось как раз самым сложным. Но судьба не дремала и подбросила нам великолепный шанс. Моя сестрица-студентка как раз мучилась с каким-то рефератом. А у Петровых дома уже был компьютер, даже с принтером!

П. — Вот мы и подкатились к Светику с деловым предложением. Будет тебе полный доступ к компу для печати своего реферата, если заодно наберешь для нас кое-что и смеяться не будешь! Ей, конечно, удобнее в соседний подъезд зайти к хорошим знакомым, чем таскаться после пар в кабинет информатики и часами ждать очереди, потом поздно возвращаться и вообще…

Дж. — Светик печатала намного быстрее и грамотнее нас и она согласилась. Но условие ничего не говорить предкам заранее, оказалось самым сложным. Сестрица героически держалась до конца третьей части, потом невзначай намекнула маме Толяна, что мы творим, в смысле, сочиняем.

П. — И однажды вечером родители «совершенно случайно» оказались в гостиной, как раз когда мы диктовали сцену завоевания очередной планеты. Отпираться было бесполезно, нас слышали. Полыхая ушами, мы кое-как выторговали право сперва закончить повесть, а потом устроить семейные чтения. Но повесть уже подходила к концу, и пришлось держать слово. Так мы больше никогда не нервничали, ни до, ни после, ни на одной творческой встрече. А приёмы соавторства, и даже работы с ехидным придирой-редактором в лице Светочки, у нас как-то сами собой тогда и сформировались, да Толь? Виноват, Анатолий Олегович.

Дж. — Совершенно верно, Анатолий Михалыч, мне и добавить нечего.

— Большое спасибо от имени наших читателей!

(вёла беседу Мания Фант)

2. 2. Никогда не заключайте пари со студентами

.

Часть 1. ИГРА ВТЕМНУЮ

.

Никогда не заключайте пари со студентами

.

Длинноволосый блондинчик с немыслимо ассиметричной стрижкой (явно косит под эльфа) и горящим сквозь чёлку взором одержимого читателя фэнтези упорно тянул руку. Уверен, что его вопрос самый оригинальный. Ну-с, проверим.

— Скажите, пожалуйста, Анатолий Олегович, ваши герои иногда оживают?

— В каком смысле?

— Ну… — начинающий писатель явно растерялся. Был уверен, что мэтры поймут его с полуслова. Может быть, не желают признаться при всех? — У вас бывает так, что чем дальше вы пишете и лучше узнаёте характер героя, замысел кардинально меняется? Или вы пишете диалог и понимаете, что ваш герой на самом деле никогда бы так не сказал? Бывают ли герои для вас живыми, а история реальной настолько, чтобы с их внутренней правдой стоило считаться, хотя ваш замысел как авторов был иной?

— Это пример того, что я называю по-настоящему невероятной фантастикой, — снисходительно усмехнулся Петров.

— Но Анатолий Олегович…

— Вы уж обращайтесь лучше просто Анатолий, — с напускной легкостью перебил Джонсон. — А то смотрите вы на Михалыча, а отвечать должен я! Хотя запомнить легко, если знать хитрость. Мой многоуважаемый соавтор Петров по своим внешним данным настоящий богатырь из славянского фэнтези, ещё бы кудри подлиннее и бороду лопатой… но и без бороды ему очень подходит «медвежье» отчество Михалыч. Я же фигурой поскромнее и пудовыми кулаками похвастать не могу…

— …зато хитёр, как змей, ловок и остёр на язык, — подхватил Петров. — Прямые ассоциации с Вещим Олегом — тут вам и предсказания, и змея из черепа… Запомнили?

Вся аудитория вразнобой закивала, нестройно посмеиваясь.

— Что касается вашего вопроса, молодой человек. Как вас?..

— Альфамант, — гордо ответил начинающий творец фэнтези.

Никто и накладным эльфийским ухом не повёл и даже в мыслях не хихикнул. На курсах писательского мастерства студенты через одного записывались под псевдонимами и никами. Главное, чтобы имя совпадало с поданной на харакири к мастерам работой. Впрочем, некоторым ещё только предстояло создать свой первый опус под чутким руководством Петрова-Джонсона. Но псевдоним «покрасивше» многие придумывали заранее.