— Да-да, — кивнул Петров. — Благодарим, что вы озвучили один из наиболее живучих мифов в писательской среде. Не знаю, что винить, особую внутреннюю скромность некоторых авторов или их искренний самообман, но так действительно бывает, что замысел в процессе может измениться чуть ли не на 180 градусов!
Например, вместо того, чтобы убить дракона и спасти принцессу, герой желает подружиться с драконом, и они пьют на брудершафт в ближайшем кабачке, а от принцессы перед этим по-тихому избавляются. Но это никаким боком не связано с волей героев. Это вы сами, углубившись в материал, почувствовали внутреннюю логику сюжета, который раньше видели шаблонно и поверхностно. И поняли, что вот так — будет намного лучше, честнее и интереснее вам самим. Почему-то некоторые воспринимают это как озарение свыше, как откровение иных миров, но… Правда в том, что это нормальное писательское чутьё, развитое с годами. Мастерство, ничего больше.
— Совершенно верно, ничего сверхъестественного. Хотя, действительно, открытия такого рода могут нахлынуть неожиданно и вогнать в ступор. Ведь сюжет и предварительный план летят в… Уверен, в каждом из ваших миров есть некое глубокое потустороннее местечко, откуда не возвращаются, — хмыкнул Джонсон. — Этого не надо бояться. Новорожденную идею стоит взвесить, обмозговать со всех сторон и составить новый план действий, только и всего. Есть и такие виртуозы, кто пишет на чистой интуиции, без плана, имея до начала работы только идею и некий общий замысел ее развития, не видя текста дальше, чем до следующего поворота. Но этой спонтанностью не стоит увлекаться. Такой подход доступен большим художникам, может быть, гениям. Когда же играть в «путешествие без середины и конца» начинают непрофессионалы, то и на выходе мы получаем нечто запутанное, вымученное, противоречивое, затянутое и, по большей части, просто скучное, с огромным количеством лишней «воды» в тексте. А как ещё, если писатель и сам не знает, о чём пишет? Кто это будет читать?
— Вот-вот, — голос Петрова приобрёл суровость. — Все разговоры насчет самостоятельных героев: «Они сами всё делают, я только записываю», — либо чистейшая самореклама, мошенничество, либо ложное чувство графоманов. Гениев, просто не осознающих до конца, КАК им удаётся что-то сделать, в расчет не берём. Они редки. И пусть не копаются в своих приёмах, пусть творят. Нам, грешным, приходится оттачивать ремесло. Надеяться, что без труда, на чистом вдохновении к вам в руки косяками полетят золотые рыбки, непродуктивно. Это примерно, как верить в Деда Мороза. Нет, разумеется, мы можем знать и даже специально изучать исторические, языческие, христианские, коммерческие аспекты этого образа, но всерьёз рассчитывать, что под ёлкой в полночь появится подарочек, если вы сами его туда не положили, несколько… наивно.
— Чем раньше удаётся помочь нашим студентам избавиться от иллюзий, накрученных вокруг образа писателя, тем лучше, — вполне серьезно закончил Джонсон. — Формула успеха любой новой книги это Т+У+И. Большой труд, плюс немалая удача, плюс идея, совпадающая с запросами большого количества читателей. Как вы понимаете, влиять в этом уравнении с двумя неизвестными вы можете только на свой труд. А вместо переменной И — идея, поставьте «Искренность». То, что по-настоящему и глубоко волнует лично вас. Вот так и действуйте. Никакой мистики, — Джонсон с обаятельной улыбкой развел руками, как фокусник.
