Призвание – писатель. Том 1 - страница 24

Не хватало слёз и сил.

Но зато звезда светилась,

Отражая свет во мне,

И душа моя томилась

По заветной старине.

Я в провалах бездорожья

Видел всех, кто был забыт,

И рука держала Божья

Надо мной небесный щит.

«Не холодом злым, не огнём…»

Не холодом злым, не огнём,

А света легчайшим движеньем

На Землю вернётся моё

От древней звезды отраженье.

Но всё это будет потом,

Пока я живу и не маюсь,

Сижу на крыльце золотом

И в золоте глаз отражаюсь.

«В эту грозную ночь ветер щёлкал кнутом…»

В эту грозную ночь ветер щёлкал кнутом,

Тьма вязала концы и начала.

И спросил я у Тьмы: «Что же будет потом?»

«Белый Свет будет», – Тьма отвечала.

Дотерпел я, дождался, забрезжил рассвет,

Зацепился за землю лучами.

И спросил я, тревожась: «А что же вослед?»

«Будет Тьма», – Белый Свет отвечал мне.

И, упорствуя, каждый стоял на своём

И одно выговаривал имя,

И верёвкой вилась, и горела огнём

Жизнь моя, как граница меж ними.

«Жизнь свою сомненьем отягчаю…»

Жизнь свою сомненьем отягчаю,

Колочусь в закрытые врата

И обряд от веры отличаю,

Как нательный крестик от креста.

За своих чужих не принимаю,

Душу синим пламенем палю,

Так смотрю, что всё запоминаю,

И боюсь, что вдруг заговорю.

«Мы рядом не ходим, мы вместе – гроза…»

Мы рядом не ходим, мы вместе – гроза,

Удел наш – движенье по кругу,

Но если встречаются наши глаза,

Нас тянет невольно друг к другу.

Не выдержу вдруг и на встречу с тобой

Я выйду в хрустящей сорочке,

И наши дороги по хорде тугой

Сойдутся в негаданной точке.

И молния внутренний круг озарит,

И лёд пограничный растает,

И тракт золотой, что над миром царит,

Наш прах в колею закатает.

Лебеди-гуси

С каждым прожитым днём понимания больше и грусти,

С каждой спичкой зажжённой и сам, словно хворост, горю,

А забудусь на миг – и несут меня лебеди-гуси

Через лес, через дол, через долгую память мою.

Озаряются дали, и вижу я мать молодою,

И отец-молодец, с ним любая беда не беда,

Ранним утром меня умывают живою водою,

Чтоб с меня худоба уходила как с гуся вода.

Над тоскою моей, над уснувшей с усталости Русью,

Над вороньим гуляньем, затеявшим суд-пересуд,

Сколько крыльев хватает несут меня лебеди-гуси,

Сколько крика хватает зовут мою память, зовут.

То дорога легка, то вокруг облака без просвета,

То дымком от печи, то пожаром потянет с земли,

Золотыми шарами и мёдом нас балует лето,

Серебром осыпают усердные слуги зимы.

Но недолог полёт, возвращенье всегда неизбежно,

Оборвётся сомненье, проститься и то не успеть,

И смотрю я назад, и такая мне видится бездна,

Что оставшейся жизни не хватит её рассмотреть.

«Осень в райских садах…»

Осень в райских садах…

С неба падают яблоки,

А в земных городах

Начинаются ярмарки.

Осень в райских садах…

Позолота как золото,

Ради этого в прах

Жизнь моя перемолота.

Осень в райских садах…

Согрешить да покаяться,

То ли мёд на устах,

То ли кровь запекается.

Осень в райских садах…

Не доверившись ангелам,

Постою на весах

И уйду неприкаянным.

«Вот она, последняя дорога…»

Вот она, последняя дорога

По еловым веткам в благодать,

И уже рукой подать до Бога,

До небес уже рукой подать.

Я тебя жалею с опозданьем,

Мне немного выпало успеть:

Целовать последним целованьем

И последней жалостью жалеть.

«Тяжёлый дождь над нашей стороною…»

Тяжёлый дождь над нашей стороною

Идёт, бредёт, качается, ползёт,

То вдруг застынет каменной стеною,

Да так, что птицы тянутся в облёт.

И не утихнет этот дождь до снега,

Расквасит землю, небо раздерёт.

Зато какое время для побега —

Размытый след собака не берёт.

Назад Вперед

Призвание – писатель. Том 1 - страница 24

Похожие книги