За этой дверью логово Милаины — подальше от всех и поближе к выходу, чтобы незаметно сбегать в библиотеку или в букинистическую лавку.
— Там сейчас живёт Берлуна. — Заметив, что моё лицо вытянулось, «матушка» слова добавила в голос мёда: — Доченька, на Исполе нельзя задерживаться, а несколько дней чудесно поживёшь в гостевой. Надеюсь, за неделю ты сумеешь устроить наше переселение.
— Хочешь, свою комнату уступлю?! — напомнила о себе Лиола.
Я покачала головой и посмотрела на мать:
— Где вещи? В моём столе остались нужные записи.
— На чердаке несколько коробок, — женщина схватилась за перила и смотрела на меня как на качающийся мост, по которому придётся идти. — Мила, пожалуйста, не устраивай сцен. Скоро приедет отец, и мы всё обсудим.
Ладно. Я пошла к лестнице на галерею, строя предположения как попасть на чердак. Милаина там либо вообще не бывала, либо это не осталось в памяти. Я обернулась к прыгающей по ступенькам сестрёнке:
— Сходишь со мной? Покажешь, где коробки?
Лиола радостно захлопала в ладоши, а мать обожгла нас взглядом:
— Детям на чердак нельзя!
Ё моё! Похоже, я недооценила трудности, а тут их тысячи!
Гостевая оказалась каморкой, скошенный потолок делал её похожей на чехол для зонтика. В самой низкой части стояла металлическая кровать, достойная названия «солдатская». Ни стола, ни кресла. Узкий встроенный шкаф с полками для белья, обшарпанный стул, выцветшие занавески на крошечном оконце. Зато вход на чердак обнаружился в двух шагах. Я бросила пакет с вещами на стул, вышла в коридор, где задержались мать и Лиола, выразительно выставила ладонь:
— Ключ от чердака, будьте любезны.
Мать сунула руку в карман, взглянула на меня испытующе и покачала головой:
— Не помню, где он. Потом поищу.
— Сейчас поищите… Пожалуйста, мама, найди. Это важно. Иначе мой визит теряет смысл.
Пауза затягивалась. Даже Лиола замерла, испуганно стреляя глазёнками то на меня, то на мать.
— Хорошо, — выдавила, наконец, мамаша. — Умойся, приведи себя в порядок и спускайся в гостиную. Ключ отдам сразу после беседы.
***
Отец семейства служил в департаменте образования, именно поэтому его дети учились в лучшей школе Полянска. Никаких других выгод из своей должности чиновник средней руки извлекать не умел. Разве что нашёл человека, согласившегося на первых порах присматривать в академии за дочерью. Правда, насколько я успела разобраться, Милаине эта опека была в тягость. Зато мне очень пригодилась! Не будь Алуста рядом, не представляю, как бы я «воевала» с магистром.
С мыслями о младшем Диоре я и спускалась в гостиную. На моих губах задержалась улыбка, предназначенная любимому. «Родители» меня ждали, но сияющая дочь была настолько непривычным зрелищем, что оба уставились на меня как на диковину.
Отца я «узнала». Клерк и клерк. Довольно стройный, но с наметившимся животиком. Брюки с подтяжками, белая сорочка, ослабленный узел галстука, аккуратная стрижка, чисто выбритые щёки и подбородок. Я поздоровалась. Родители отмерли, засуетились.
— Детей я уже покормила! — сообщила мужу Турьяна. Мне, наконец, вспомнилось имя матери. — Садитесь, сейчас подам суп.
Женщина поставила тарелку перед мужем:
— Приятного аппетита, Жорж.
Он стал есть, не дожидаясь меня. Удивительно, как не обжигался, было довольно горячо.
— Рассказывай, Мила, как дела в академии? — кивнул он мне и продолжил жевать.
Я помешивала пахнущее томатом и лаврушкой варево, задумчиво рассматривая кусочки овощей, мяса и лука.
