Проблема истины в гражданском судопроизводстве - страница 2

С.Ф. Афанасьев

… слухи о смерти принципа объективной (судебной) истины в современном гражданском процессе явно преувеличены…

Профессор А.Т. Боннер

Долгие годы, проведенные в судах в поисках истины и справедливости, в доказывании правды, породили профессиональную «аллергию» ко лжи в любом судебном процессе.

Известно, что в Vв. н.э. Августин говорил: государство без справедливости – что это, как не большие шайки разбойников[4]. Всякое государство, по его мнению, должно быть тождественно правовому сообществу, которое не может существовать без справедливости. «Итак, где нет истинной справедливости, там не может быть и права. Ибо что бывает по праву, то непременно бывает и справедливо. А что делается несправедливо, то не может делаться и по праву»[5].

Справедливость же не может существовать, когда побеждает ложь, соответственно духом законов о гражданском процессе должен быть «постулат материальной правды».

По крайней мере, в XIX в. термин, посвященный сути правосудия, был именно таков «постулат материальной правды». Как известно постулат – это исходное положение, самоочевидность, аксиома. Другими словами, когда-то ученые процессуалисты полагали, что истина есть безусловная и несомненная парадигма гражданского процесса, которая является не только целью, но сущностью правосудия.

В самом начале 1920-х годов В.А. Рязановский, полагая, что достижение материальной истины должно быть свойственно для любого судебного процесса, писал: «Суд должен установить право действительно существующее, а не формальное право. Формальная истина есть фикция истины…»[6]

В последующем, уже в советское время, был провозглашен принцип объективной истины. Он возлагал на орган правосудия обязанность обнаружить истину по каждому гражданскому делу, но, как не удивительно, не порождал обязанности сторон говорить суду правду и только правду, поэтому ответственности для истца и ответчика, если они лгали суду, законом установлено не было.

Однако обязанность суда установить объективную истину позволяла ученым-процессуалистам утверждать, что «в условиях советского гражданского процесса бессмысленно говорить о праве сторон на ложь, о мнимом бессилии суда бороться с не соответствующими действительности сообщениями сторон. Советский суд не только обязан устанавливать действительные взаимоотношения сторон, но и наделен средствами для установления истины (ст. 5, 118 ГПК)»[7].

Теперь, после того как процессуальные кодексы были существенно изменены, а деятельность судьи была трансформирована под влиянием принципов состязательности и диспозитивности, зачастую можно услышать, что начало объективной истины ушло в прошлое; что суду достаточно установить формальную истину.

В настоящее время в процессуальных кодексах мы не найдем требований об установлении объективной истины и суд чаще всего занимает пассивную позицию при сборе доказательств.

Однако суд – это не место, где побеждает более удачливый обманщик; вполне понятно, что судебное решение будет справедливым только тогда, когда в нем будет больше правды. Занимаясь проблемами лжи в гражданском процессе, мы снова и снова возвращаемся к проблеме истины.

При этом практически всех нас удивляло и продолжает удивлять вольное отношение к правде в гуманитарных науках. В технических научных направлениях любая ложь ведет к ошибке, которая чревата недопустимыми негативными последствиями. Как пишет профессор Г. Франкфурт, «никто в здравом уме не стал бы полагаться на строителя или доверять врачу, который не заботится об истине»