– Что встал? Бежим! – Энмин какой-то бледный.
Тут Пику начинает колотить. Муть да жуть. Нет, это какой-то прикол.
– Давай!
Тут они оба выскочили из бойлерной. Никого. Бегут. Долго и не оглядываясь. Благо, здоровье позволяет. Энмин не отстаёт, а как же шов? Какой, блин, шов, когда…
Значит, это было на самом деле. Он трезвеет. Плохо. Страшно. Не думать! Лучше о Даке подумай.
– Дашуля моя… – он вслух думает?
– Что? Давай, тачку остановим.
– Нет!
У них же кровь. Долго вытираются. Темно, может, не заметят. Если даже заметят, кто в здравом уме пойдёт в свидетели, и мало ли кто в крови. Тут каждую ночь драки да разборки, кровью никого не удивишь.
Машина останавливается. Таксистов кидают, мочат, а они всё равно останавливаются. Кто не рискует, тот деньги не делает.
– Ребята, вам куда?
– В Марху.
– Ну, садитесь.
За городом отсидятся. А потом? Как всегда, потом видно будет. Утра вечера мудренее, но уже же утро. Какое оно, к чёрту, мудрое, скорее мутное. Пике всё хуже и хуже.
– Может, по пути купим выпить? – Как это Энмин догадался.
Ах, да, он же тоже…
– Деньги? – Пика, типа, забыл, что деньги были у него или в самом деле забыл.
Энмин только улыбается. Он успел и деньги прихватить. Где он всему этому научился? Неужели, в армии? Больше же он нигде не был. А он сам где всего нахватался? Два-три года улицы бесследно не прошли. Хорошая школа, ничего не скажешь.
– Куда мы?
– К Тузику.
Тузик всё стерпит, тем более, они не с пустыми руками. Так и случилось. Посидели во дворе, пока мать Тузика не уедет на работу. Ещё купили. На этот раз не пиво, а сразу водку. Единственное средство забыться…
– Ну, вот, собственно и всё.
Энмин всё рассказал? Дурак что ли. Вообще-то, так легче. Говорильня здорово отвлекает. Тузик что скажет – как всегда, молча выслушал. Ну, порешили двоих. Сами нарвались. Девку, правда, жалко, но надо было, что поделаешь. Он так и сказал, или Пика его молчание так растолковал.
Он не отключается. Дака! Надо ей позвонить! Не втягивай её во всё это. Кто это сказал? Неужели, внутренний голос успел шепнуть? Поздно уже – на проводе Дака.
– Ты где был? Мы тут обыскались тебя. Такой косяк у нас, ты даже не представляешь, – Дака не даёт и рта раскрыть.
Боже, как это всё далеко, как будто жизнь раскололась надвое.
– У меня… – Блин, как сказать.
– Подожди, я говорю, у нас косяк.
– У нас тоже.
– Что случилось? – вот и момент настал.
– Тут такое дело, короче, плохо дело.
– Подрались?
– Если бы. Мы людей… порешили.
– Как?
– Молча.
– Шутишь?
– Ничего себе шутка.
– Что тогда?
– Это не телефонный разговор.
– Тогда встретимся, в чём проблема?
– Давай, встретимся. Прямо сейчас!
– Вы где?
– Нигде. Я же говорю, не по телефону. Давай, состыкуемся там… ну, ты знаешь.
– На нашем месте? На…
– Стой!
– Ах, да. Хорошо. Через полчаса будем.
– Давай.
Чуть-чуть полегчало. Как будто, малолетка Дака что-нибудь может исправить. Зачем сваливать на неё такое, с другой стороны, он только ей доверяет. Друзья друзьями, а её он любит. В эту самую минуту ещё больше, сильнее. Это только у него осталось, а тьма вокруг сгущается…
Встретились. И Мака пришла. Корова почти готовый, молча всем подряд улыбается, а Пика на себя не похож. Ни бравады, ничего не осталось от прежнего Пики. Сколько пьют, он никак не опьянеет. Муть, граничащая с жутью, но пока терпимо.
– Давай, ко мне!
И, правда, не время сейчас улицу мерить. Надо осесть, обмозговать. Может, найдётся какой-нибудь выход.
