- Я за тобой пришел. У второго выхода нас ждет машина. Я помогу тебе выбраться от этого козла!
В груди холодеет. Я же помню, что сделал отец. О том, что будет, если Богдан поймает Лешу, страшно подумать. Он же отбитый наглухо.
- Нет, - мотаю головой. Подставлять бывшего у меня нет ни малейшего желания. - Нет, уходи!
- Ты, что, не хочешь сбежать от мужа? Ты же не хотела за него замуж!
Парень выглядывает из ниши и, схватив меня за руку, тащит собой.
- Не хотела. Леш, он же убьет тебя. Отпусти, - пытаюсь достучаться до него.
- Нет, Оля! - вдруг как-то зло рявкает он и останавливается возле угла дома. Я от неожиданности замираю, моргаю, удивленно глядя на бывшего. Он, что, так тоже может? И пока соображаю, как донести абсурдность его затеи, Леша нагло целует меня, с таким напором, что я теряюсь.
- Хватит ломаться, - выдает он и тащит собой. Но стоит нам завернуть за угол, как перед нами оказывает Авдей. Дальше все происходит молниеносно. Леша достает пистолет, отталкивает меня к стене, а сам стреляет. Не раздумывая. Словно это для него нормально.
Помощник Заславского вздрагивает, но успевает ответить. И Алексей оседает на землю. Смотрю на то, как на его лбу краснеет точка, и кричу. Так, что закладывает уши. Отшатываюсь и тут же впечатываюсь в чье-то тело. Но отстраниться не успеваю - на горло ложится грубая мужская ладонь, которую я не могу не узнать.
Муж.
- Добегалась, Барби?
17. - 16 Оля -
От Богдана исходит такая ледяная ярость, что я задыхаюсь. Дышу урывками.
Все дальнейшее происходит словно в вакууме. Губы все еще горят от поцелуя Леши, хотя сам он уже мертв. И это вгоняет меня в ступор, в ужас.
Словно из другой жизни слышу обрывки фраз Богдана и Авдея.
…территория оцеплена…
…как проскочили…
…звони нашим…
Меня все еще бьет крупная дрожь. Когда Заславский чуть не волоком тащит за собой, даже не сопротивляюсь. Помощник его, кажется, и вовсе не пострадал. Хотя ведь Леша выстрелил. Промахнулся?
Откуда-то появляются еще охранники, еще машина. Голос Заславского наполнен яростью. Каждый раз, когда он отдает приказ, вздрагиваю, ежусь.
А дома… Дома он бесцеремонно тащит меня наверх. Я уже понимаю, что легко не отделаюсь. Чувствую, что хищник меня не пощадит.
Замираю посреди комнаты, смотрю в пол и просто жду.
Муж не торопится. Слышу шелест ткани и ловлю краем глаза, как пиджак оказывается на кресле. После он обходит меня, становится позади, так близко, что я будто чувствую каждой клеточкой тела его ярость.
- Я предупреждал тебя, - очень тихо произносит муж, одновременно кладя ладонь мне на шею. Сдавливает ту весьма ощутимо. - Предупреждал?
Сердце заполошно бьется. По телу словно ток проходит. Меня коротит в этом моменте. А уж о том, чтобы вдохнуть как следует, и речи быть не может.
- Я не… - пальцы на шее смыкаются сильнее, и я хрипло сиплю вместо слов.
- Не ври! - гаркает Заславский. - Ты забыла, кому принадлежишь, Барби. Так я напомню.
Его энергетика не просто давит, лишает всякой возможности сопротивляться. И когда от моей одежды остаются только лоскуты, я лишь судорожно втягиваю воздух. Отстраненно думаю, что нужно будет купить новое платье. Ежусь от горячего дыхания, которое обжигает кожу на шее.
Вопреки резкости и грубости, с какой Богдан раздел меня, прикасается ко мне он довольно осторожно, едва-едва.
Но это не расслабляет. Напротив. Я вся словно натянутая струна. Только тронь, и подорвет.
