Снова пауза. Руки трясутся, челюсть скрипит, и подбирать слова до безумия сложно. Но это не тот момент, когда можно просто наорать. Он должен убедить начальство закрыть проект, а не добиться собственного увольнения.
– Ты вроде верующий человек, Майк, – говорит Виктор, – неужели ты допустишь, чтобы эта тварь существовала и дальше?
В ответ Майк Питерс прыскает невеселым смехом, подается вперед и упирается локтями о стол.
– Не тебе здесь Бога вспоминать, Франк. Все, что вы тут создаете, для Бога одинаково отвратительно. Но я не священник, а военный. И мне направлен приказ довести этот проклятый проект до завершения. И я сделаю это с твоей помощью или без твоей. Хочешь, чтобы эта тварь не покинула лабораторию, иди и сделай лучше.
– Но…
– Это последний раз, когда я закрываю глаза на твои вольности. Если ты хочешь закрыть проект Полемоса, сделай так, чтобы его проект стал промежуточным этапом, а не завершающим.
– Это мой проект, – говорит Виктор, – и я его закрыл.
– Это проект научного комплекса «Прометей»! – повышает голос Питерс и, опершись о стол, поднимается с места. – Все твои исследования – собственность армии, как и твоя задница. И ты либо можешь это принять, либо завершаешь здесь свою карьеру. Тебе все понятно?
Виктор еще плотнее сжимает челюсть, силясь сдержать язык за зубами. Смотрит на начальника исподлобья, на висках выступают капельки пота. До смерти хочется сорвать бейдж, достать из кармана пропуск, бросить на стол и уйти, гордо хлопнув дверью. Но Эбби не простила бы ему этого. И проект Двадцать Шесть/Два – его последняя надежда прекратить существование двенадцатой серии.
И он говорит:
– Да, сэр.
Питерс удовлетворенно кивает и плюхается обратно в кресло. Достает из ящика пару листков бумаги, ставит на них размашистую подпись и протягивает Френку.
– Ваши с Ритсом заявления, – он выставляет вверх указательный палец, – на один день. Завтра вечером чтобы снова были здесь. Отнеси секретарю, она выпишет пропуск.
– Да, сэр, – кивает Франк, берет подписанные заявления и выходит из кабинета. Они с Митчеллом подали прошение о выходном дне еще полмесяца назад, но, чтобы получить его, пришлось закатить скандал. Как же бесит эта секретность. Будто он сам здесь не более чем бесправный результат чудовищного эксперимента над людьми.
– Ты как? – спрашивает обеспокоенный Митчелл.
– Выбил нам выходной, – отвечает Виктор и отдает заявления другу. – Напьемся?
– А то! – охотно кивает Митчелл.
12 июля 2024 года. Время 10:53.
Научный комплекс «Прометей».
Первая лаборатория. Инкубатор.
Спокойствия Виктора Франка хватило лишь на минуту, чтобы отправить ближайшего помощника к секретарю за пропусками. Сделать вид, что все хорошо, не значит согласиться. Но выбора, действительно, нет.
Отвязавшись от Ритса он несется в свою лабораторию, туда, где в теплой комнате с идеально выверенным микроклиматом в искусственно созданном яйце покоится его последнее достижение.
Все тело трясется от ярости. Перед внутреннем взором яркими вспышками всплывают воспоминания. Эбби. Ее хрупкое тело, веселый нрав, нежные тонкие пальцы. Ужас в ее глазах и кровь, тонкой струйкой сочащаяся изо рта на голубой кафельный пол. Кровь красная и чистая. И последние слова…
Виктор застывает в дверях комнаты управления. Голова кружится, и он хватается за косяк. В глазах на мгновение темнеет. Надо взять себя в руки. Надо двигаться дальше. Оставить прошлое и идти в будущее, исполнить ее последнюю волю. Мечту.
