По спине пробегает дрожь. Виктор сглатывает тяжелый ком, застрявший в горле. Это…
– Надо же, и это почти разбил. Третий раз меняем за последние сутки. Он силен. Мы заказали еще толще, но пока не привезли. Но вы не переживайте, он не выберется, это стекло, – заместитель Полемоса дважды стучит по стеклу комнаты с инкубатором, отделяющей гостей от диковинного экспоната, – пуленепробиваемое.
Виктор не обращает внимания на слова Парсона. Стоит, глядя на то, как выведенный им же два года назад монстр бьется в треснувшее стекло инкубатора. Эти острые длинные когти, хищный пустой взгляд, оценивающий лишь съедобность того или иного объекта, невозможно ни с чем перепутать или забыть. И номер… Все в точности, как в прошлый раз. Не верится, что Питерс пошел на это.
– Двенадцать… – тихо шепчет он, слышит тихий звон лифта за спиной и медленно оборачивается.
Двери лифта открываются. Джон Полемос проводит рукой по жидким волосам, оправляет халат и неспешной походкой выходит в коридор, едва ли не подпрыгивая от гордости за свою персону. В груди Виктора мощной волной вспыхивает ярость.
– Ах ты сукин сын, – тихо выдыхает он, делает в сторону Полемоса шаг, еще один, и сам не замечает, как настигает давнего конкурента, хватает за грудки и заталкивает обратно в лифт. Прижимает его к стене. Приподнимает над землей, словно пушинку. Словно под действием адреналина он сам стал сверхсолдатом.
– Какого черта, Джон? Ты вообще соображаешь, что творишь?
– Отпусти! Это ты что себе позволяешь? – взвинчивается Полемос.
– Доктор Франк! – бросается вслед за ним Митчелл. Едва успевает поймать закрывающуюся дверь лифта и вцепляется в потерявшего самообладание товарища. – Виктор, не надо.
– Эта тварь убила Эбби. И эта тварь убьет любого, кто хоть на миг потеряет бдительность. Это не солдат, а чертов дикий психованный зверь, – говорит Виктор. – Думаешь, сможешь справиться с ним?
– Я сделал то, чего ты сделать не смог, – яростно выплевывает Полемос. – Я его доработал.
– Я вижу, как он изменился, – Виктор еще раз встряхивает Полемоса. – Навесить зверю член не значит доработать. Думаешь, самца будет проще контролировать?
– Убери руки, – отчеканивает Полемос, ядовито сверля взглядом Виктора. – Я тебе еще покажу, на что он способен.
– Успокойся, дружище. Это приказ Питерса, ты же сам это понимаешь. – Просит Митчелл и потихоньку отрывает руки Виктора от идеально белого халата начальника второй лаборатории. Лучшего ученого всего научного комплекса после Виктора Франка. Сумевшего только повторить, но ничего не создать. – Пойдем отсюда.
Франк и Полемос еще несколько секунд сверлят друг друга взглядом. Затем руки Виктора разжимаются, он отступает на шаг назад. Питерс оказался не пустословом. Более того, он уже сделал то, чем угрожал ему вчера днем.
– Так-то лучше, – говорит Полемос, демонстративно поправляет халат и воротник рубашки под ним и выскальзывает из лифта. Двери закрываются.
– Ты серьезно? – спрашивает Митчелл, глядя на взбешенного товарища.
Но Виктор не отвечает. Ярость клокочет внутри, и в голове бьется одна-единственная мысль: «Питерс, сукин ты сын».
12 июля 2024 года. Время 10:12.
Научный комплекс «Прометей».
Административное крыло комплекса.
– Да хватит тебе уже, – просит Митчелл, едва поспевая за товарищем, но Виктор и слушать его не собирается. За считаные минуты добирается до административного крыла комплекса, минует скучающего на входе в крыло охранника, впихнув ему под нос пропуск, и врывается в кабинет Питерса, открыв дверь едва ли не с ноги.
