За окном – ничего. Буквально. Беспейзажная пустота, как будто автобус двигался не по земле, а сквозь чёрный вакуум. Стекло приглушало все цвета, оставляя только серость и слабое отражение моего лица.
Никаких ориентиров. Ни намёка на жизнь. Ни одного указателя.
Только редкие проблески света вдоль тоннеля – будто сигналы для тех, кто уже забыл, куда едет.
Иногда казалось, что я вообще не двигаюсь, а просто застряла внутри гудящего саркофага с панелями, пластиком и чужими словами.
Автобус шёл плавно, ровно, без рывков. Почти нежно. Почти заботливо.
Но в этой заботе было что-то неестественное – как в ухоженной клетке.
Я откинулась в кресле и достала карточку. Свет панели скользнул по глянцевой поверхности. Имя, дата рождения, параметры. Всё точно. Всё правильно. Но казалось, будто читаю про кого-то другого.
Про кого-то, кем меня решили сделать.
“Этикетка на продукте.”
Слова Баркли, переданные голосом Иттена, всё ещё крутились в голове.
Я убрала карточку обратно и прикрыла глаза.
Если бы я могла заснуть – сделала бы это. Но мозг жужжал. Пульс вибрировал в пальцах, мысли били в висок.
Папка. Ларкин. Близнецы.
Сколько ещё таких, как я?
Сколько из нас – "объекты"?
Сколько – уже не проснутся?
Автобус всё ехал и ехал.
Тишина внутри казалась громче шума мотора.
Я не знала, что ждёт меня на той базе.
Но знала одно: я туда еду не просто как подопытная.
Я еду как вопрос, на который они ещё не готовы ответить.
Автобус замедлился, и я почувствовала, как корпус слегка накренился – спуск, возможно, последний тоннель перед конечной остановкой.
В окне всё та же пустота, но затем – тень. Огромная, чёрная, неестественная.
Затемнённое стекло слабо осветилось красным – сигнал остановки. Раздался глухой щелчок замков, и двери с лязгом раскрылись.
Холодный воздух врезался в лицо. В нём был привкус металла… и чего-то мёртвого.
На платформе стояли трое. Все – в одинаковой чёрной форме без знаков различия. Шлемы, маски, оружие на поясе.
Они не сказали ни слова. Один жестом велел выйти.
Я спустилась по ступенькам – чувствовала, как взгляд каждого из них впивается в позвоночник.
Никакой суеты. Только чёткие, слаженные движения.
Я не протестовала. Пока.
Огромные ворота впереди распахнулись с шипением.
За ними – другой мир.
Проход был словно шлюз. Сначала узкий туннель, потом резко – простраство: высокий сводчатый холл, выложенный светлым металлом, с голографическими экранами, встроенными прямо в стены.
Звук шагов глухо отдавался от пола, будто сама база запоминала мой ритм.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
