Однако Липан увязался следом.
Магазин «Продуктовый рай» был единственным ярко освещенным местом во всем микрорайоне, именуемом поселком Ильича. Он кокетливо выделялся из общей массы унылых строений и бараков ярко-красной черепичной крышей и тонированными стеклами. Командовала им бывшая отличница советской торговли Майя Евгеньевна, торговка божьей милостью, пользовавшаяся на поселке непререкаемым авторитетом. К Болюхину она относилась с некоторой долей уважения, все же когда-то подтягивал ее сына по химии и физике.
Но это было давно и далеко, в той, другой жизни, когда Нижнереченск был закрытым городом-заводом, поесть в столовой или кафе стоило копейки, а в магазинах для передовиков ежемесячно комплектовались наборы продуктов. Закончив столичный вуз, Сергей Викторович с молодой женой, тоже выпускницей того же института, получили распределение на завод, где им тут же, как молодым специалистам, дали квартиру в доме, в подъезде которого он сейчас жил. Вся эта жизнь для Болюхина окончилась, когда его вызвали в партком завода и предложили поехать в молодую африканскую страну, которая собралась строить социализм, но ее руководители не знали, что делать с залежами урановой руды, занимавшими там половину недр. Возникла мысль построить добывающий комбинат, а вкупе с ним и завод по производству обогащенного урана. Для этого надо было произвести разведку местности и составить техобоснование проекта. Это ответственное задание партия поручила молодому, но весьма перспективному специалисту Болюхину. Конечно, учитывая, что у него беременная жена, он может и отказаться… Хотя кто же в здравом уме и твердой памяти откажется от счастливой для любого советского человека возможности пожить с полгодика за границей, получить удесятеренную зарплату сертификатами (бесполосными, это значит самыми лучшими), а потом отоварить их в «Березке»? Как можно отказаться от машины, которую ему разрешат купить за валюту? От чешских сервизов и румынской мебели, которые он сможет получить без очереди, просто по записи?
И все же он отказался. Просто потому, что был безумно влюблен в Лариску и не мыслил оставить ее одну дома. Тем более беременную. Прошла неделя, и однажды его вызвали из цеха в отдел кадров, и там начальник первого отдела, матерый гэбист, сочувственно глядя в глаза, сообщил, что Болюхину надо срочно ехать в больницу «по семейным делам». Вначале Болюхин не понял, по каким еще делам: родители жили в другом городе. Потом вдруг внезапно понял…
Это был грузовик. Сбил переходившую дорогу в неположенном месте женщину и скрылся… Мало ли самосвалов мотаются ежедневно с карьера на строительство и обратно?
Потом он согласился на командировку. Он и не знал, что эта командировка затянется на долгих двадцать лет. Впрочем, даже если бы и знал…
В свои пятьдесят лет Болюхин выглядел на все семьдесят. Кутаясь в ватник, он подошел к задней двери магазина и заглянул внутрь. Он почти сразу же услышал резкий голос Майи Евгеньевны. Она явно была не в духе.
– Мы тут вкалываем как лошади, а эти уроды раскатывают на джипах и деньги из нас вымогают! Нет, ну почему я обязана им деньги раздавать? У нас что тут, нет ни милиции, ни ОМОНа?..
Взвизгнули тормоза. Болюхин шарахнулся за дверь и затаился. Из подъехавшего к черному ходу джипа неторопливо выгрузились двое парней с автоматами и так же неторопливо вошли в магазин. Болюхина не заметили, благо, никакой лампы над дверью не висело.
