>Вера. Что ты говоришь? Я ничего не понимаю…
>Тася. (упорно). Жертвам всегда сочувствуют, их жалеют. Им есть, чем утешаться…
>Вера. Какое счастье – тебя все жалеют! Умереть можно от такого счастья! Повеситься!
Звонит телефон. Рад, другой. Тася всхлипывает, Вера молчит, погруженная в свои мысли.
Спускается по лестнице Виктор, хватает трубку и тут же кладет – звучат длинные гудки.
>Виктор. Вы что, трубку снять не можете?
Тася, хлюпнув носом, уходит с коробкой в руках.
>Виктор. Что это с ней?
>Вера Александровна. Не знаю, вдруг стала молоть какую-то ерунду. Что нам хорошо, потому что мы жертвы и нас все жалеют… Представляешь себе?
В дверях появляется Неволин, стучит костяшками пальцев в дверь и откашливается. Вера Александровна и Виктор оборачиваются к нему.
>Вера Александровна. Вот он и приехал. Я же говорила!
>Неволин. Здравствуйте, Вера Александровна. Привет, Виктор…
>Виктор. Здорово, Неволин. А где твой друг?
>Вера Александровна. Да, а где Максим?
>Неволин. Он будет позже. Во всяком случае он мне так сказал… Мы договорились встретиться на вокзале, но он позвонил и сказал, что задерживается и чтобы я ехал сам, он подъедет позже… Вот я и приехал. Готов помогать. Что надо делать?
>Виктор (зло). Я так и знал! Ну, здорово, Неволин. Дружки у тебя те еще!
>Неволин. Какие есть.
>Виктор (оборачиваясь к матери). Спорим, он вообще не приедет? Или появится, когда уже все будет сделано?..
>Вера Александровна. Глупости! Он сейчас будет…
>Виктор. Да что с тобой говорить!
Виктор берет ломик и по лестнице поднимается наверх. Вера Александровна и Неволин остаются вдвоем.
>Вера Александровна (подходит к окну). Знаете, Игорь, моя мама несколько лет просидела в кресле у этого окна. Она уже не могла ходить, как говорится, обезножела… Вы ее помните?
>Неволин. Галину Евграфовну? Нет… Я ее уже не застал.
>Вера Александровна. Странно, а я думала, вы появились у нас в доме, когда она была еще жива… Так вот один раз она сказала мне: «Смотри, как раскачиваются сосны под ветром – как маятник. Отмеряют мою жизнь». А теперь они отмерили и мою. Почему-то здесь вдруг все стало другое… Даже эти сосны. Даже воздух… Виктор называет меня ненормальной. Может, я действительно просто схожу с ума? Как вы считаете, я уже окончательно похожа на сумасшедшую? Вам со стороны виднее, мы не виделись столько лет…
>Неволин. Три года.
>Вера Александровна. Три года. А Николай Николаевич умер семь лет назад… Вы же теперь живете за границей?
>Неволин. Да. В Германии. Работаю в университете.
>Вера Александровна. И как вам там? Нравится?
>Неволин. По-разному.
>Вера Александровна. А возвращаться не собираетесь?
>Неволин. Честно говоря, пока было просто некуда. И потом, таких условий для работы как там, здесь мне никто не предлагает… Предложат – посмотрим.
>Вера Александровна. А на немке еще не женились?
>Неволин. Пока нет.
>Вера Александровна (думая о чем-то своем). Да, как интересно… Извините, мне надо кое-что найти, а то потом забуду…
Вера Александровна уходит и Неволин остается один. Подходит к окну, за которым раскачиваются сосны, смотрит на них…
В комнате неожиданно появляется Дунька. Она хищно, на цыпочках подкрадывается к Неволину и буквально вспрыгивает ему на спину, обняв за плечи и не давая обернуться. Ошарашенный Неволин пытается повернуть голову и разглядеть, кто это, но она не дает ему это сделать. Потом Неволин делает слишком резкое движение и они мягко валятся на пол. Дунька оказывается внизу. Он какое-то время смотрит на нее, а она, призывно улыбаясь, обнимает его за шею. Неволин разнимает ее руки, встает. Отходит на безопасное расстояние. Дунька остается сидеть на полу, обняв руками колени, и с усмешкой смотрит на него.
