- А что тут понимать? Я люблю тебя! Ты специально меня унижаешь? Нравится, когда я без конца это повторяю?
- Опять понеслось!
- Что?
- Не повторяй! Меня уже мутит от этих слов! И прекрати строить воздушные замки о том, что у нас с тобой будет семья. Если я когда и женюсь, то только на одной женщине! А наши с тобой "родственные" отношения закончились, когда тебе исполнилось восемнадцать. - Всё! Я до такой степени устал от неё, что просто не могу находиться рядом. Даже на девятиста квадратных метрах тесно!
Достаю из шкафа спортивную сумку и начинаю скидывать в неё то, что лежит с самого верха стопки с одеждой. Без особого разбора.
- Ты куда?
- На материк. Вернусь через неделю. Хотя, тебя это уже не касается. Время твоего проживания здесь заканчивается завтра в двенадцать дня. Если сама не уедешь, я распоряжусь, чтобы тебе помогла охрана.
- Ты не можешь так со мной! Не посмеешь!
- Как "так", Алина? Тебе исполнилось восемнадцать в январе! А сейчас? Кажется июнь, не подскажешь? Ты совершеннолетняя! И у тебя весьма приличный дом! На берегу, заметь! - так бесит, что плюнуть охота. - Мне надоело тебя нянчить!
Выхожу в гостиную и звоню водителю. Задолбался сидеть на месте. Я должен сменить обстановку, иначе взорвусь. Поколочу все бьющиеся предметы в доме. А может и ещё кого.
- Чтобы ты больше никогда её не увидел! Чтобы ты так же страдал от неразделённой любви, как и я!
Вот маленькая сучка! Ещё и проклятия мне в спину кидает.
Третья неделя пошла. И я больше, чем уверен, что Яська не покидала Индонезию. Она здесь. Притаилась на одном из островов и ждёт. Но чего? Почему не улетела в Москву? Или догадалась, что мои люди легко её выследят, как только купит билет на самолёт?
Я разбит. Вымотался, издёргался за эти дни, как за весь последний год. Даже больше.
Алина сказала, что Яська с самого первого дня обращалась к ней за помощью. Хотела сбежать от меня. Но, верить этой мелкой гадине - себя не уважать. Хотя, вполне похоже на правду. Как Яська против меня бунтовала! А сама... текла, твою мать, едва я к ней прикасался! Стонала так громко, что хоть шумоизоляцией спальни прокладывай.
Господи! Во что превратилась моя жизнь? Как всё так повернулось? И главное - в каких джунглях или пещере укрылась эта вредная Яська, что лучшие мои ищейки не могут выйти на её след уже столько времени?
ЯРОСЛАВА
- Ты? - Рату, старшая дочь индонезийского ремесленника, у которого я снимаю комнату в небольшой деревушке на Сулавеси, кладёт передо мной лист А4. С черно-белым изображением моего лица.
- Господи! Кто это принёс? - подношу дрожащие пальцы к губам. Осадчий и до сюда добрался! И если он получит обратно свою сбежавшую пленницу, вряд ли будет любезным на этот раз.
- Один человек по деревня ходить. Утром. В мастерскую отца при...нял...
- Рату! Но он же меня не выдал? Не выдал, правда ведь?
- Я не могу знать. Если тот человек хорошо платить... Отцу деньги нужны... - девушка сворачивает лист вчетверо и подтыкает за пояс.
- Рату! Ты что такое говоришь? А как же я? Вы же обещали меня не выдавать, Рату!
- Деньги! Кэш! - перебивает она меня. - Отец решает всё в польза денег. И мне очень жаль. Соболезную.
"Соболезную". Как к месту подобрано слово. Теперь мне точно белого света не видать.
Начинаю паковать вещи, даже не задумываясь о том куда подамся и как замаскироваться, чтобы люди меня не узнали. Вытягиваю из-под кровати сандалии как раз в тот момент, когда распахивается дверь моей комнаты.
