Проклятая статуя - страница 33

Присев в кресла, которые для них тут же установили, королевская семья, придерживаясь законов Духчара, должна была провести в доме Песинга не менее часа, что несказанно порадовало Жаните и огорчило Велкана, хотя ни один из них не проронил ни слова. Понимая, что от сына правителя ожидают внимания к жене, принц подал ей руку.

Музыканты вновь заиграли, и следом за королевской четой в зал прошли подданные, и он наполнился танцующими парами. Велкан не смотрел в глаза Жаните, что бы ни рассердиться, увидев нежность во взгляде жены. Глядя по сторонам на танцующих мужчин и женщин, принц внезапно поймал себя на мысли о том, что хочет покинуть этот дом. Подведя Жаните к креслу, Велкан сказал хозяину особняка, что его ожидают государственные дела. Услышав это, Мениар нахмурилась. Зная, что она может выказать своё недовольство, принц опередил тётушку и спросил Фейкуса, где его сын.

– Он среди гостей, ваше высочество, – ответил отец Фердина.

– Я видел его, – сказал один из приближённых принца.

– Пойду и поговорю с ним, – решил сын короля, и быстро поцеловав руку Мениар, ушёл, не взглянув на жену.

Вздохнув с облегчением, он последовал за придворным, который привёл его к Фердину. Граф поклонился Велкану, и принц посмотрел на спутницу Песинга, не собираясь задерживаться в особняке. Взгляд ярких синих глаз обжёг его огнём, удивив и развеселив, ведь никто из женщин, кроме Мениар не смел так смотреть на него.

– Как поживаешь, Фердин? – спросил Велкан.

– Молюсь о вашем здоровье, – ответил сын Фейкуса.

– А твоя спутница? – задав этот вопрос, принц хотел узнать имя красивой златовласой девушки, с осуждением смотрящей на него.

– А я не молюсь за вас, – тихо сказала Тимилия, вызвав бледность на лицах придворных, стоящих поблизости.

– Отчего же, позвольте узнать? – улыбнулся Велкан.

Взглянув ему в глаза, Тия подошла ближе и произнесла:

– Стоит ли просить Творца за человека, не ценящего даров небес?

Брови принца приподнялись от удивления.

– Стоит ли мне молиться за того, кто не желает ответить добром, приняв бескрайний мир другого создания?

Лицо девушки светилось изнутри, и принц не мог и подумать о том, что бы остановить её или покарать.

– Стоит ли желать долголетия тому, кто убивает своим безразличием?

Задав эти вопросы, Тилия покачала головой и сама на них ответила:

– Нет, не стоит.

Придворные Велкана от ужаса оцепенели, а принц грустно улыбнувшись, признал:

– Вы правы и все молитвы мне достаются только за то, что я сын короля. Увы, никто здесь искренне не любит меня, кроме моей семьи, и признания и пожелания придворных я не считаю идущими от сердца. Благодарю за то, что сказали правду и позвольте быть с вами настолько же искренним. Вы очаровательны в негодовании и должны быть прекрасны в гневе. Надеюсь когда-нибудь испытать его на себе.

Поклонившись незнакомке, принц покинул особняк Фейкуса. Выйдя на лестницу, Велкан приказал одному из придворных вернуться и узнать имя девушки. Когда ему сообщили, что она племянница Кармола, принц крайне удивился, посчитав, как и Надэльиль, что их родства совсем не видно.

Фердин поражённо смотрел на Тимилию, пока она не спросила:

– Полагаете ему нельзя сказать правду, потому что он принц?

– Часто вы говорите то, о чём думаете? – не ответив, задал вопрос Песинг.

– Почти всегда.

– А мне вы лгали? – уточнил Фердин.

– В чём?

– Хоть в какой-то малости?

Тилия опустила глаза, считая недосказанность такой же ложью, но она не могла рассказать о проклятии и своём возрождении спустя почти триста лет. Поэтому, дочь Хардока, вздохнув, произнесла: