Проклятые боги: Беззаветное отрицание - страница 19

Мужчина не знал, в каком состоянии находится его рука. Она была полностью облеплена большим количеством листьев и начинала спонтанно болеть и чесаться. Иногда в тех местах, где болеть и чесаться уже не должна. Но в целом, после здорового сна чувствовал себя намного лучше. Разве такое возможно?

За всë недолгое время их путешествия Эйн не инициировал ни слова. Он питал разносторонние чувства к произошедшему с ним событию. С одной стороны, хотелось накинуться сзади и вывернуть шофëру шею. С другой. Разве полубога должно волновать нечто столь приземленное?

Иногда ему очень хотелось поддержать диалог охотника. Хотелось излить всю душу случайно попавшемуся под руку человеку, подобно тому, как тот изливает свою. Рассказать о том, что ему довелось пережить и о том, что смерть не стала ему концом. Но собственные обида, гордость и страх заглушали любое слово, любой вопрос, что желал сорваться с уст. А еще Эйн часто спал. Несмотря на улучшение общего состояния, жар окутывал его тело, частый озноб переходил в тягучую боль. Спальный мешок смягчал перемещение, но кости всё равно время от времени прогибали мягкую подстилку и с грохотом брякались о твердую землю. Каждый раз, когда в его глазах мутнело и он погружался в дрëму, какая-то кочка непременно выводила его из блаженного состояния.

Однако, несмотря на все сложности его пребывания в полубреду, он внимательно вслушивался в слова мужчины и складывал бессвязный пазл, бесперебойно заглушающий пение птиц, в общую картину. Ему многое удалось прояснить, но некоторые значительные вопросы так и оставались не затронуты болтливым попутчиком. За те часы, что он провел в сознании, Эйн научился прекрасно ориентироваться на местности, узнал много о флоре и фауне, плохих и хороших приметах, как правильно расставлять силки и как охотник души не чает в своих отпрысках.

Наконец, он решил раз и навсегда развеять мучавшие его сомнения и собравшись с духом задал до простого банальный вопрос: «Что это за место?», от которого исходящий испариной мужчина вздрогнул, после резко обернулся назад и задумчиво посмотрел на вальяжно разлегшийся груз. Запыхавшийся, он взглянул по сторонам, медленно поворачивая голову, после чего ответил ничтоже сумнящеся.

– Лес? Созвучно кстати. Со словом отчаяние.

«Созвучно, да?»

Эйн сделал вид, что остался доволен ответом, пока охотник удивлялся, что его попутчик вообще способен на связную речь. Поначалу он настороженно относился к калеке в волокуше, но поняв, что тот не хочет, да и не может предпринимать вредоносных решений, ослабил бдительность. Он не знал, что будет делать, когда притащит домой тяжелораненого. Он вообще не любил думать в перспективе, лишь надеялся, что решение это не обернëтся к худшему. Заметив, как его собеседник вновь хочет задать вопрос, охотник скомандовал себе сделать привал. До пункта назначения оставался один рывок.

Освежеванная туша зайца, с которой давно спустили кровь, мельчала с каждым привалом. Чешуйчатая птица в мешке продолжала оповещать о своем похищении всю округу. Если бы не этот инцидент, он бы еще вчера жарил упитанного зряблика на костре в окружении своей семьи, но понимая, что вместо еды принесет в дом лишь чужака находился в подавленном состоянии.

Из его рассказов Эйн понял многое. Мужчина живет в лесу со своей родней, у него трое замечательных детей и любящая жена. Тварь, что сейчас едет вместе с ним на волокуше – перевертыш. Они становятся сильнее, когда пожирают других существ, и способны приобретать их качества. Перевертышем может сталь любое живое существо, родившееся в безлунную ночь. Даже человек. Подобно безлунному небу, их истинная личина загадочна и полна тайн. А еще они обладают крайне питательным, диетическим мясом.