Забравшись на ладью люди Трора остались ждать. Олав с удивлением заметил, что среди них не было недовольных. Они все, как один, подчинялись слову своего молодого предводителя.
Сам Трор казался мрачным. Он пристально смотрел на деревню и Олаву отчего-то захотелось узнать, о чем думает этот человек. Но спросить он, конечно же, так и не решился. А там на берегу уже алело пламя пожара. Это кто-то из людей короля развлекался, поджигая дома крестьян. И Олав невольно вспомнил день из своего детства. День, когда они с отцом нашли Кири. И сердце его на миг застыло от тоски.
Тогда, будучи еще совсем мальчишкой, он поразился жестокости напавших, а теперь сам, по собственной воле, оказался среди подобных людей. Это был его выбор, но Олав сейчас стал сомневаться в своем решении быть воином. Возможно, его отец был прав, когда уговаривал его стать торговцем? Но отступать было поздно, понимал Олав. Придется приспосабливаться.
Олав сидел на скамье корабля. Но даже туда до его слуха доносились крики и стоны. Он обхватил руками голову и закрыл глаза.
************
Коннор стоял в стороне, когда его воины, обрыскав все дома, отправились в лес, чтобы разыскать убежавших женщин и детей.
- Вот так удача, - сказал Дуб, толкнув плечом своего друга, стоявшего рядом. – Деревенька-то оказалась зажиточной!
Северяне забавлялись тем, что подожгли ближайшую избу и теперь наблюдали, как охватившее деревянное строение пламя переметнулось на дом рядом. Дуб захохотал.
В это время Коннор спокойным взглядом обвел поселение, затем вернулся обратно на корабль, пока его люди заводили на корабли живность и прочий провиант. Женщин и детей решено было оставить.
- Нам не нужны лишние рты, - сказал Коннор и по сходням перешел на свой корабль, прежде обратившись к своим дружинникам с короткой речью. - Развлекитесь с женщинами, - сказал он, обращаясь к своим людям, - это мой подарок вам и пусть боги снова дарят нам свое благословение в этом походе.
**************
В ту ночь за окнами свирепствовала буря, грозившая сорвать крыши с домов и унести в бушующее море. Я лежала на кровати, натянув одеяло до самого подбородка, и слушала, как воет ветер среди деревьев на утесе и как вторят ему грозные волны, крушащие прибрежные скалы.
Когда к рассвету все стихло, к нашему берегу пристал длинный военный корабль с оторванной мачтой. С него спустились уставшие мужчины, измотанные борьбой со стихией. Пока я ходила по поместью, оценивая ущерб, нанесенный за ночь сильным ветром, отец спустился к пристани, встречать незваных гостей. Им был предоставлен кров и материалы, чтобы восстановить мачту.
Когда я вернулась в дом, то застала сидящих в зале чужаков. Рабыни уже подавали угощение и пиво. Гуннар расположился во главе стола и, потягивая из серебряного кубка остатки вина, разговаривал с молодым незнакомцем, сидевшим рядом. По всей видимости, это был хозяин пострадавшего от ненастья судна и предводитель этих людей.
- Кири! – увидев меня, отец встал и взмахнул рукой, подзывая меня присоединиться к ним за столом.
Я послушно подошла и села рядом с ним, бросив быстрый взгляд на сидящих чужаков. Их оказалось не так много.
- Это моя дочь, Кири, - представил меня Гуннар, а затем назвал нашего гостя, - а это Сигурд, - отец коротко кивнул на молодого мужчину, сидевшего напротив меня. Я улыбнулась Сигурду, оценивающе прошлась взглядом по его лицу, широким плечам. Светловолосый, кареглазый парень сразу понравился мне. А когда он улыбнулся, даже показалось, что сердце замерло, всего на короткий миг. Но этого мига хватило, чтобы я поняла - чужак пришелся мне по душе.
