– Математика.
– А что вы сейчас проходите?
Мишка задумался. Неудобно было сказать, что они проходят всего лишь цифры. Один, два, три… Но отвечать не пришлось: они въехали в большие ворота и после долгих споров отца и деда остановились у проходной больницы.
Мишке сделали новые снимки в аппарате, похожем на космический корабль. Потом врач попросил его раздеться до трусов и ходить по комнате. Мишке было стыдно ходить на костылях туда-сюда в детских голубых трусах с корабликами перед тремя малознакомыми мужчинами. Но он послушно прошел несколько раз от стены до стены.
– Понаблюдаем, – сказал врач. – Хорошо бы исключить дисплазию. Если ее нет, то можно обойтись без операции.
Отец и дед облегченно закивали.
Врач долго еще что-то говорил, писал, объяснял, но Мишка уже не слушал. Он рассматривал висящие на стенах плакаты с ортезами и всякими приспособлениями, делающими кривое ровным и больное здоровым. Потом он вспомнил финал книжки «Волшебник Изумрудного города», где волшебник оказался обычным маленьким обманщиком. Тут отец и дед попрощались с врачом, и они вышли из кабинета.
– Какие планы? – спросил дед, когда подходили к машине. – На ужин к нам не заедете?
– В другой раз, – резко ответил отец. – У меня вечер в клубе.
– Не рано ли водить ребенка по таким мероприятиям?
– Пап, сам разберусь! – отец зло махнул рукой.
Отец привез Мишку в огромный детский магазин. У Мишки разбежались глаза. Он стоял и стоял перед длиннющими полками со сборными моделями самолетов и кораблей и никак не мог выбрать. Ему хотелось все. Руки устали от костылей, и под мышками заломило.
– Ну, выбрал? – подошел к нему отец.
Мишка вздохнул. Перевел взгляд с корабля на самолет-истребитель.
– Сколько можно думать? – сказал отец и положил в корзину сразу три коробки.
Две модели из трех были не те, что хотел Мишка, но не важно. Мишка стоял и хлопал глазами, не зная, как выразить благодарность. Но, похоже, отец не ждал благодарности. Он взглянул на часы и сказал, что пора ехать домой, чтоб собраться на вечер.
Отец вышел из ванной в длинном махровом халате, взял гитару и, подмигнув Мишке, запел. Пел он очень красиво, только громко. Слова были сложные. Песня была про любовь, которая кончилась, и про войну, которая началась.
Мишка смотрел на отца, и он ему очень нравился. В его классе ни у кого не было такого отца. Будь у Мишки там такой отец, он был бы самым крутым мальчиком в их поселке.
Отец долго ходил по квартире, бренча на гитаре, несколько раз переодевался и наконец остановился на джинсах и нарядной синей рубашке. Он долго стоял перед зеркалом, накидывая на шею разные шарфы. Ему непрерывно звонили, и он говорил со всеми ласково и немного свысока. Мишке захотелось есть. Отец выбрал синий шарф в клетку.
– Ну, ты как? – спросил он Мишку, подходя к кухонному шкафу и наливая себе маленькую рюмку коньяка.
– Нормально, – ответил Мишка.
– Не устал? Нога не болит?
– Нет.
– Тогда погнали. Познакомишься с моими друзьями, – сказал отец и налил вторую рюмку.
На улице их уже ждало такси.
– Мой сын, – сообщил отец таксисту. – Ногу сломал.
– До свадьбы заживет, – равнодушно ответил таксист, и машина тронулась.
Клуб переливался разноцветными огнями и бýхал музыкой. На сцене стояли микрофон и синтезатор. Все столики были заняты. Они с трудом пробирались по залу, отец шел впереди, освобождая дорогу. То и дело к отцу подходили здороваться парни в пиджаках, нарядные девицы чмокали его в щеку.
