Сегодня она показалась мне удивительно милой. На ней опять было какое-то колхозное платьице, но оно ей шло. А еще у Мии снова были фиолетовые пальцы. Она сказала, что на сей раз это не из-за тутовника, а из-за свеклы. До моего прихода Пальма делала салат — селедку под шубой.
— Папа его очень любит, — пояснила Мия, когда мы это обсуждали.
— А почему вы не готовите в перчатках? — спросил я, и она так на меня посмотрела, будто я предложил что-то несусветное.
Посредине занятия Мия скинула босоножки и бродила по траве босиком. А ближе к концу урока она вообще устроила водные процедуры. На ее участке имелась такая широкая бочка с бортиком. В ней стояла вода. Мия уселась на бортик и перекинула ноги в бочку. Наверное, минут пятнадцать она сидела вот так, думала о чем-то своем и мотала ногами. Совершенно по-детски!
Впрочем, мне нравилось наблюдать за ней между делом. В ее небрежных манерах было что-то уютное, домашнее. Наверное, Матвея это и привлекло.
После того, как Пальма слезла с бочки, подол ее платья оказался мокрым, но она этого как будто даже не заметила.
А как она забавно смутилась, когда я в шутку потребовал поцелуй? Ей богу, ни в жизни бы не подумал, что она поведется.
Воспоминания о легком касании ее губ вызвали под кожей странное покалывание.
Хм… Какой я стал впечатлительный в двадцать восемь.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
