С любовью,
посвящается брату Владимиру
Маленькие домики с деревянными крышами неторопливо паслись в
зеленой долине.
В пять часов ночь сняла с поселка свою дырявую шапку, и он медленно, как поднимающееся тесто, стал наполняться светом. Зашевелился раз-буженный легким ветерком воздух, и все вокруг начало, потягиваясь, вылезать
из-под уходящих теней. Живи, в общем, и радуйся! Только не всем было хорошо этим утром.
Николай страдал…
Выпитый глоток воды из предусмотрительно оставленной на стуле
кружки ртутью наполнил его тело. Оно вжалось в постель, словно под воздей-ствием гигантской центрифуги в Центре подготовки космонавтов. Но в космо-навты Николай не собирался. А собирался он в магазин… Пока только мысленно. Закрыв глаза, виртуальный странник уверенно пробежался по хорошо
знакомому прилавку местного «Мыло-вина-гвозди», не задерживаясь на безли-ких дорогих напитках, пока не остановился на родной сестре выпитой им вчера
бутылки водки.
Желудок резко сжался от спазма до размеров яблока, и внимание
быстро переместилось к группе темных пивных посудин с веселыми синими
бушлатиками «Балтика».
Это придало сил, и Николай сел, упираясь в края покатого матраса.
С решимостью героя-летчика, пробующего протезы, и движением, напоминаю-щим прыгающего с трамплина лыжника, он встал на ноги. Окружающая среда
встретила его недружелюбно. Пройдя несколько шагов, Николай опустился на
стул, чтобы передохнуть.
День начинался скверно.
Жена должна была приехать от любимой тещи с «гуманитарной помощью» только через неделю, и вопрос финансирования приобретал гамлетов-ский оттенок. Соседок, натренированных женой за долгие годы, не стоило даже
брать в расчет. Бесправные коллеги по полу сами всегда блуждали в поисках.
Спасти могло только чудо.
Банкрот тяжело и глубоко вздохнул. Это сместило центр его тяжести
вперед, побуждая к действию, и он неуверенно встал. Сейчас Николай состоял
как бы из нескольких тел, вложенных одно в другое. Все они начинали дрожать, как желе на тарелке, от любого самого маленького движения, сливаясь в одно
маятниковое где-то в центре головы. Она тошнотворно кружилась, и,
даже полностью замерев, трудно было остановить этот изнуряющий ход. Сердце неожиданно выдало дробь и застыло стоп-кадром. Душа нерешительно выглянула из
темечка, отталкиваясь от немедленно вспотевших волос невидимыми ручками.
Под левой лопаткой резко и неприятно защипало, как если бы огромную новую
батарейку приставили контактами к мокрой спине. Казалось, что на голову на-бросили целлофановый пакет, внезапно и катастрофически прекративший до-ступ кислорода в легкие.
Страшно стало и темно.
Кто пил – тот знает!
Но тут какая-то неведомая сила взболтнула сердце в груди, заставляя
сотрясаться пульсациями все тело, а легкие резко и сипло всосать воздух. Душа
смущенно ушла в пятки, а рот немедленно наполнился кислой ватой. Николай
вцепился руками в стол, стараясь не упасть, но уже понимая, что отпускает. Он
часто задышал и вытер с облегчением пот со лба.
Надо было что-то срочно предпринимать. Ноги тряслись. Треники, повидавшие трудные и долгие годы, безжизненно висели на нем, как сбитые
меткими пулями стрелков аэростаты в хронике военных лет. Жена постоянно
