Просто Чудо - страница 19

Ах, как Люся по квартире своей заметалась! Будто хмельная – спотыкается, на мебельные углы налетает. От радости-то всё никак и не припомнит – куда списочек свой тот сунула. В комоде все ящики наизнанку вывернула, шкатулки-коробки с коммунальными и прочими платежами перетрясла. А у самой сердце при этом взлетело аж до ушей и там звенит себе, аж поёт, соловьем со всех сил заливается. В висках еще и кровь отбойным молотком бьёт.

Ну, отыскала она, наконец, список этот. Из старой, еще маминой книжки по домоводству выудила. С обеих сторон мелким бисером исписанный листок. Под пунктами – всё сплошь самые-самые ее желания. Всю жизнь собирала, ничего за душой не утаивала. Глянула только – все ли на месте. Все. Итого – шестьдесят три штуки.

Бежит Люcя на кухню. Карпу-чудотворцу бумажку под нос суёт.

– Что-то многовато у тебя, как я смотрю, желаний-то, – хрипит тот, а сам плавниками так и машет, словно мух от себя отгоняет, – Поскромнее нельзя ли? Посмотри на меня – я ведь уже старенький. И от долгого безводья – еще и основательно утомленный… Мне больше одного пунктика ну никак не осилить… Так что выбирай себе, Люсь, из своего списка желание, которое самое нужное, самое дорогое, самое-самое долгожданное… Да поскорее давай… Видишь – совсем занемог я тут у тебя, без родной рыбьей среды и водяного простора…

– Что ж, одно так одно, – не спорит с чудотворцем Люся, – И то хорошо. Другим вон – ведь и столько за всю долгую жизнь не перепадает.

Уселась она тут со своим списком за кухонный стол поудобнее, красный химический карандаш в руку взяла: свои лишние заветные желания для ясности вычеркивать.

«Ну, положим, теперь-то уж я и без миллионного лотерейного выигрыша обойдусь,» – думает, и притом улыбается, аж сопрела вся, – «Мне ведь сейчас и без такой серьезной наличности любую самую дорогостоящую мечту осуществить – раз плюнуть. Даже такую, какую и за никакие деньги не купишь… Или как?»

Однако так уж сразу, слёту самое свое первое в списке желание перечеркнуть, его раз и навсегда из своего списка удалить Люся всё же пока не решилась. Поколебалась, карандашик поглодала, дальше вниз по пунктам пошла.

«Второе: чтобы мир во всём мире был?» – читает, – «Неплохо как будто, ну… Ну а дальше что?… Мне-то что от этого мира перепадет? В смысле – мне лично… С другой стороны – слава и благодарные глаза всего человечества тоже на дороге не валяются… Или?… Или все-таки валяются?… Никому не нужные… Даже ей… Хотя…»

Мир во всём мире пока отложила. Пошла дальше.

«Туфли на наборном каблучке – тоже ничего, особенно ежели они от «Маноло Бланик»а… Да… Очень даже нехило… Однако туфли-то – они, стервы, так стремительно быстро из моды выходят… Особенно – их каблуки… С другой стороны – осточертело ведь, всю жизнь только практично обуваться и одеваться! Да-да – именно так! О-сто-чер-тело!…»

Короче, и модные туфли Люся не тронула, равно как и сразу следующие за ними диплом МГИМО с отличием, собственноручно выращенную дочку, умницу и красавицу, а еще лучше – готового, заботливого сына, поездку на Майорку, а с ними – и окончательное и бесповоротное предотвращение экологической катастрофы на земле.

«А что до любимого человека,» – размышляет-гадает себе Люся дальше, – «То теперь-то меня, такую счастливую, такую везучую, такую богатую и миролюбивую, на модных-то каблуках, любой самый сказочный принц возьмет не колеблясь… Дальше…»