Читать онлайн Михаил Кукулевич - Просто жизнь. Стихи. Воспоминания
© Кукулевич М.А., наследники, 2022
© Назарова О.И., составитель, 2022
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022
Стихи
Стихи 2014 года
«Нельзя заблудиться в осеннем пустом саду…»
Нельзя заблудиться в осеннем пустом саду,
Дорожки его прозрачны, и, на беду,
И влево и вправо, вперёд и назад видна
Та истина, друг мой, что выпита жизнь до дна.
И как бы ты ни старался продлить кутёж,
И как бы тебе ни хотелось его продлить,
Но сил ни в себе, ни вовне уже не найдёшь,
Уже не найдёшь – дожди начинают лить.
Дожди начинают лить, а потом снега
Завалят скамейку эту, а после – ту.
Другая жизнь войдёт в свои берега.
А после – так же провалится в пустоту.
Но это не повод ныть, нет, не повод ныть,
А повод времени не терять и вершить дела,
Никто ведь не знает года, месяца и числа,
А значит, секундой каждой стоит нам дорожить.
Бабочке
Нет, гарантий не ищи,
Не проси наград.
Крылышком не трепещи,
Залетая в сад.
Сядь на первый же цветок,
Пригуби нектар.
Может, этот твой глоток –
Драгоценный дар.
Может, больше не дано
Ничего судьбой.
Может, упадёшь на дно
Чаши голубой,
Чтоб в предсмертной маете
Крылышки сложить
И понять, что суете
Лучше не служить.
«Жизнь лихую назначила цену…»
Жизнь лихую назначила цену,
Нам с тобой её не потянуть.
Тяжело нам лихое бремя,
Изгибается, гнётся время,
Обнажается злая суть.
Нам пора уходить со сцены.
Нам пора уходить со сцены,
Отыграли мы, что смогли,
И теперь уже не играем,
Грим неверной рукой стираем.
Мы одни на краю земли –
Жизнь лихую назначила цену.
Жизнь лихую назначила цену,
Как ни бейся, а всё банкрот.
Мы ведь точно не молодеем,
Всё надеемся, что успеем,
А выходит наоборот:
Нам пора уходить со сцены.
Сентябрь
Осенней рощи блеск и нищета,
Видны на платье новые прорехи,
Сентябрьских дней напрасная тщета
Всё сохранить, всем выдать на орехи.
Ах, осень ранняя, ведь я люблю тебя
Любовью хоть и преданной, но краткой!
Смахни с лица слезу дождя украдкой.
Ты слышишь? Журавли летят, трубя.
И стихло всё. И снова пахнет летом.
И бабочка затихла до рассвета.
«Не волнуйтесь, у меня всё в порядке…»
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
Дозреваю я, как тыква на грядке.
Стану к осени большим и съедобным,
Мне на жизнь теперь пенять неудобно.
Стало небо холодней и бездонней,
Упадает мне роса на ладони.
Я в стихах своих ловлю опечатки.
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
Беспокоиться вам вовсе не стоит –
Боль ушла, оставив место пустое.
Зарастёт оно словами в тетрадке.
Не волнуйтесь, у меня всё в порядке.
«По Оке плывущий пароходик…»
По Оке плывущий пароходик
Мне гудком напоминает вновь,
Что любовь, которая проходит, –
Что угодно, только не любовь.
Он гуднул и скрылся вдалеке,
И опять всё стихло на реке,
Стала вновь зеркальною вода,
Ни сле-да.
«Бересклет и рябина пылают под небом осенним…»
Владимиру Леоновичу
Бересклет и рябина пылают под небом осенним,
Тишину нарушает стук дятла по старой сосне,
День сентябрьский предрасполагает к задумчивой лени
И, клонясь на закат, заставляет подумать о сне.
Только дело ведь в том, что опять будут сниться кошмары,
Будет сниться, что я по бескрайним плыву облакам
И вот-вот упаду, полечу вверх тормашками, старый
И нелепый такой, будут ветки хлестать по щекам.
И на землю упав, я глаза с облегченьем открою
И пойму, что я спал, и проклятому сну вопреки
Я увижу в окне жёлтый лист необычного кроя,
Протяну к нему руку – он тихо скользнёт по руке.
Поглядит на меня со стены, с поясного портрета,
Старый друг мой, которого я больше прочих любил.
Он ушёл от меня в середине прошедшего лета,
Но нельзя, невозможно и страшно сказать о нём: «Был».
«Умирает старый друг…»
Умирает старый друг,
Часть души с собой уносит.
Мелкий дождик купоросит,
Далеко ещё до вьюг.
Друга старого того
Десять новых не заменят,
Жизнь нищает без него,
Просыпается из жмени.
Вот и всё. Ладонь чиста.
Только холмик на кладбище,
Только гарь на пепелище,
Только неба пустота.
«Вот, наконец, и дождь…»
Вот, наконец, и дождь
Намёком на прохладу.
От нижней ноты до
До верхней, как награда
За нестерпимый зной,
За долгое терпенье,
Встаёт в окне стеной
Дождя густое пенье.
И воздух свеж, и чист,
И холоден немножко,
И первый жёлтый лист
Слетает на дорожку.
«Всё вытекло, всё улетело…»
Всё вытекло, всё улетело –
Хоть замирай, а хоть дыши –
Увы, не только из души,
Но, к сожаленью, и из тела.
Куда, зачем? Что за вопрос?
Кому задать его – не знаю.
Себя провидцем не считаю,
Судьба и мне покажет нос.
И мне на ниточке висеть,
Ходить ползком, а не вприпрыжку,
Но всё же двигаться, как все,
И делать мелкие делишки.
Поскольку нет для крупных сил –
Да и желанья нету тоже,
Поскольку день всю жизнь итожит,
Не помещается в горсти.
Поскольку сердце всё сбоит,
Поскольку спазм морозит руки,
Поскольку ангелы твои
Полны предчувствием разлуки.
Поскольку… можно продолжать,
А можно кончить и на этом –
Смотри, как на закатном свете
Горит рябиновая ржа.
«Выдувает простуженный лабух…»
Выдувает простуженный лабух
На кларнете печальное си,
Ты прости мне минутную слабость,
Запоздалую силу прости.
Скоро осень звенящие листья
Вбросит в сумрак пустынных лесов,
Акварельные мокрые кисти
Заскользят по пространству листов.
И дожди с безутешным рыданьем –
Верным знаком осенней поры –
Будут лить. Не ищи оправданья,
Музыкант, для печальной игры.
Ты и рад бы сыграть веселее,
Но нельзя – не настала пора.
Но как только снега забелеют,
Тут другая начнётся игра.
Разнаряженным ёлкам весёлым
Ты сумеешь тогда подыграть,
Будешь в новом году новосёлом,
Будешь счастьем недолгим сверкать!
«В облаках тарахтит самолётик…»
В облаках тарахтит самолётик,
Будит звуками дремлющий лес.
Вы устали? Чего-то ждёте?
Не чудес же от стылых небес?
А напрасно, всё может случиться:
Друг пропавший тебе отзвонится,
Электронка письмо принесёт –
Боль отпустит, и радость придёт.
Надо только дыханье наладить,
Не спеша, потихоньку дышать.
Самолётик, лети, бога ради!
Не мешай улыбаться и ждать.
«Бессмертие души…»
Бессмертие души –
Придумка то что надо.
Снежок припорошит
Колонны и ограды.
И будет та душа,
Как сизый голубок,
Болтаться не спеша
Лишь там, где снег глубок.
А ей куда спешить?
Ведь времени навалом.
Ни умереть, ни жить,
Не много и не мало.
А только скучно ей
Вот так летать, без дела,
И хочется скорей
Найти другое тело
И в теле том опять,
Ну а точнее, снова
Любить, грустить, страдать
И удивляться слову.
Песня
Остывает старая квартира,
Нет в живых хозяина давно,
Дрожжи им оставленного мира
Не заквасят новое вино.
На стене висит гитара-лира,
Ей звучать отныне не дано.
Ломтиком изъеденного сыра
Смотрит месяц в тёмное окно.
Просто время быстро пролетело,
Просквозило лёгким ветерком,
И его душа, покинув тело,
Улетела с этим сквозняком.
Улетела – и витает где-то,
Вспоминая недопетый стих.
Подпевает ей речушка Лета,
В терцию, как надо, на двоих.
Домовой
>(Песенка)
Домовой мой, старый друг, домовой!
Ты играешь на трубе дымовой.
Ты бумажками шуршишь на столе:
Всё готовишь себе мягкий ночлег.
Я-то думал, ты там пишешь стихи
И, ворочаясь с бочка на бочок,
Все мои припоминая грехи,
Помещаешь их в стихах между строк.
Ты ведь знаешь меня лучше других,
Целый век мы проживаем с тобой,
Череда ночей – хороших, дурных –
Это то, что называют судьбой.
Так сыграй мне, старый друг домовой,
На трубе своей, трубе дымовой
Песню старую про дом, про сосну.
Ты сыграй, а я тихонько усну.
Ноябрь
Бог на меня посмотрел укоризненно:
«Что ж ты себе перестал доверять?
Что же напишешь ты кистью безжизненной?
Только предзимний пейзаж ноября».
Краски палитры дождём обесцвечены,
Чёрное с серым – вот вся красота…
Даже вороны, печалью отмечены,
Тихо застыли у края листа.
Чёрное с серым – это деревья,
Это пожатье беспомощных рук,
Небо, застывшее после кочевья
Птиц перелётных на радостный юг…
«И всюду страсти роковые…»
«И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет».
О, эти дали кочевые,
Зари кроваво-медный свет!
Куда б судьба ни заносила,
Но от себя не убежать.
Блеснёт в тумане образ милый,
Но и не думай – не догнать.
Не торопись – давно пропала
За далью суетная даль.
Что жизнь тебе наобещала?
Не правда ли, одну печаль?
Ну что ж, и этого немало –
Печаль спасёт от суеты,
Ты станешь тихим и усталым,
Согласным с миром станешь ты.
«Не хочу ни о чём знать…»
Не хочу ни о чём знать,
Вижу то, что вижу в окне.
И нельзя у меня отнять
То, чем я владею во сне.
Там, во сне, свободой дышу,
Там могу я праведней жить,
Там пощады я не прошу,
Там я сам могу пощадить.
Только сон, он только лишь сон,
И нельзя же всю жизнь проспать,
А проснёшься – расслышишь стон,
Его трудно не замечать.
И сожмёт железной рукой
Твоё сердце чужая боль…
И прольётся горячей рекой
Кровь чужая, горька, как соль.
«Не хочу о возрасте – это неприлично…»
Не хочу о возрасте – это неприлично.
Ну и что, что ноги? У кого их нет?
Взбеленилось сердце – бьётся аритмично?
Стоит ли об этом на весь белый свет?
Но пока ведь бьётся – значит, всё в порядке.
Медленно ступаю? А куда спешить?
Просто надо делать по утрам зарядку –
Сразу станет легче, здоровее жить.
Неуютно строчке в теле неуклюжем,
Хочется на волю строчке поскорей.
Я её с ладони: ну же, ну же, ну же!
И она взлетает в небо сентябрей.
И она взлетает к солнышку за тучей,
Глядь, и испарилась – виден лёгкий пар.
А потом прольётся дождиком летучим,
Освежив души моей застарелый жар.
«Нет, Таня Алексеева права…»
Т. А.
Нет, Таня Алексеева права,
Вода – моя любимая стихия:
Как только всклянь польют дожди косые,
И у меня появятся слова.
Для воздуха я всё ж тяжеловат,
Огня боюсь – он слишком больно жжётся,
В земле когда-нибудь лежать придётся.
Куда спешить? Нет-нет, она права!
Вода меня приемлет и объемлет,
Я в ней живу, я в ней, как рыба, нем.
И если меня выкинет на землю,
Я окажусь в неведомой стране,
Которой не нужны мои слова…
Нет, Танечка, ты всё-таки права.
«Перекличка, перекличка…»
Перекличка, перекличка
С тем или иным поэтом.
Просвистела электричка,
Фонари мигнули светом.
Счастье – вдруг откроешь томик,
Всё знакомо и любимо!
Содрогается твой домик:
Товарняк проехал мимо.
Глянет друг с портрета строго –
Одиночества и нету:
Мы за пазухой у Бога
До скончанья света.
«Какой процент моего бренного тела…»
Какой процент моего бренного тела
и какая часть моей бессмертной души
принадлежит империи?
Ясное дело,
этот процент не может быть
очень большим.
Ну, скажем,
в размере подоходного налога –
и то много.
Вместилищем Бога
рождается на свет человек.
И его не такой уж большой, в сущности, век
должен быть подтверждением
этого постулата.
И не надо иметь большого ума палату,
чтобы понять:
нам просто некогда
за империю погибать.
За империю некогда,
за людей, её составляющих, –
можно и нужно.
Хоть это трудно понять,
но тут уж нельзя рассуждать.
«Перестала действовать магия…»
Перестала действовать магия,
Все слова опростились, и
Равнодушие встало лагерем
На едином когда-то пути.
Ни пройти, ни проехать путнику
Мимо замерших блокпостов.
Не такой уж я, видно, уникум,
Чтоб сказать, что на всё готов.
Я обычный, как все, как прочие,
Ничего необычного нет.
И судьба пишет мелким почерком
Безразличный, сухой ответ.
«Фонарь за окном освещает сырую листву…»
Фонарь за окном освещает сырую листву,
Мёртвую. Это ноябрь, а с ним не поспоришь.
Ручка не хочет скользить по пустому листу.
Горе!
Горе тому, кто за лето тепла не скопил.
Как же теперь ему в сырости, холоде, мраке?
По сердцу прямо проходит железный распил
Воем собаки.
Свист электрички зовёт: поскорей уезжай!
Лишнее брось, ничего тебе не пригодится,
Чтоб тебе душу не съела осенняя ржавь,
Чтобы не сниться
Этому дому и прочим подобным домам
В этой округе и прочих подобных округах,
Чтобы тебя не вконец заморочила вьюга.
Похожие книги
В сборник «Просто жизнь» вошли стихи, написанные Михаилом Кукулевичем со второй половины 2014 года до самого его ухода в сентябре 2020-го, а также некоторые из ранее написанных стихов, не вошедших в прижизненные поэтические сборники. Несколько стихотворений из ранее опубликованных даны в последней авторской редакции (дата написания и дата последней редакции указаны через тире).В настоящий сборник включены также стихи (шестистишия) из подготовленн
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Легко ли адаптировать второго ребёнка в детский сад? Автор этой книжки думала, что она без хлопот справится с этой жизненной задачкой, и её малыш-молчун двух лет с первых дней влюбится в ясли-сад. Ведь она не просто автор книжек с лайфхаками для мам и пап, она ещё автор 52 фишек адаптации к детскому саду. Но жизнь шепнула автору: «Эй, детка, что-то ты расслабилась. Держи как в нагрузку новые условия жизни. Давай посмотрим, как ты справишься с кап
Таких еврейских сказок вы ещё не читали. И дело не только в том, что включённые в этот сборник сказки никогда ранее не издавались на русском языке, по крайней мере – в данных вариантах. У выбранных произведений совершенно необычные сюжеты, не типичные для известного широкой публике еврейского фольклора. И их герои совершенно не напоминают обычных героев еврейских сказок, да и вообще «типичных» евреев. Речь идёт об оригинальных сюжетах, построенны