Глава шестая. Синдром космической адаптации
Ускоритель привезли уже под утро, и все практиканты проснулись незадолго до подъёма от толчков и глухого металлического лязганья – установщик пристыковывал его к кораблю. Снова засыпать не имело никакого смысла, и молодые члены экипажа начали потихоньку выползать из своих ячеек. Алекс, которому предстояло опять топать на камбуз, окончательно загрустил – до него только сейчас стало доходить, что теперь надо будет заниматься этим изо дня в день без выходных почти два года. Чесаться он уже перестал, и пятнышки на его лице стали гораздо менее заметны.
– Завтрака, наверное, сегодня не будет, – с тайной надеждой предположил он. – Эту башню уже поставили, сейчас к койкам пристегнёмся и вперёд!
– Иди-иди, лентяй! – скомандовала ему Лита. – Если и полетим сегодня, то, как и вчера, вечером.
– Почему это?
– Потому что Земля вращается! В интернате учился?
– А что, нормально не объяснить?
– Космопорт два раза в сутки проходит через плоскость эклиптики, – терпеливо стала разъяснять из-за шторки Милли. – Утром и вечером. Но во второй раз, вот как раз сейчас, у нас фазовый угол с танкером не совпадает.
– Ничего не понял…
– Ну, значит, не судьба. Иди-иди, люди есть хотят.
После завтрака, как и накануне, настало время подготовки к предстоящей невесомости. Весь экипаж тщательно проверял – всё ли прикреплено, привязано и упаковано, не будет ли что-нибудь летать по кораблю после выведения. Потом был лёгкий перекус вместо обеда, и наконец стажёры снова пристегнулись к своим спальным местам. На этот раз волнение несколько притупилось, и в кубрике началась непринуждённая болтовня. Специалист по полезной нагрузке после пережитого накануне стресса лежал молча, в беседы почти не вступал и вообще вёл себя, как и подобает настоящему опытному космонавту – не ныл, не скулил и в туалет не просился.
– А почему вчера капитан сам время называл перед запуском? – спросил Алекс. – Все доклады робот делал, а тут – он сам…
– Традиция такая раньше была, – ответила Милли. – Последние десять секунд капитан должен отсчитать лично, чтобы все знали, кто тут главный. Это нам препод по астродинамике рассказывал. Смешной такой старичок. Он когда-то пилотом на астероиды ходил.
– Не традиция, а примета, – поправила Нэя. – Если капитан чётко отсчитает и не собьётся, то полёт закончится удачно. А если нет – жди проблем…
– Глупости всё это, – оборвала её Лита. – Предрассудки. Это, как чёрная кошка, которая дорогу перебежала. Я, когда стану капитаном, отсчёт вести не буду. На новых кораблях давно уже никто ничего не отсчитывает.
– Ага. Я на лайнере не слышал… – подал голос Тим Том.
– Центральный! Докладывает врач, – Макс, очевидно, включил интерком. – Показатели … это… в норме. Превышений нет.
– Доклад принят! – весело отозвалась из рубки Салли.
– Готовность десять минут, – раздался голос Эжен.
Разговоры постепенно прекратились. По мере приближения момента старта волнение практикантов стало нарастать, потому что полной уверенности в успехе уже ни у кого не было. Полетим – не полетим… полетим – не полетим…
– Центральный! Показатели пульса пошли вверх, – доложил доктор. – У всех… кроме меня…
– Принято, – ответила Салли.
В этот раз только она одна связывалась с кубриком. Капитана пока ещё ни разу не было слышно – словно его и не было в рубке. Да и вообще его сегодня никто из стажёров не видел.
