Просвет моей уязвимости - страница 29

Любой стресс, теплившийся глубоко внутри, отражался на ее общем состоянии и внешнем виде. Каждый раз, переживая очередное потрясение, она мчалась в салон красоты срезать каре. Она не знала, что это было отчасти терапевтично, так как, с духовной точки зрения, информация впитывается в чешуйки волосяного покрова и, словно кольца у стволов деревьев, раскрывает о своем носителе всю подноготную, влияя на энергетическое поле. С такой длиной удобнее каждое утро мыться с головой, быстро сохнуть и казаться выше. Выглядела она с иголочки, жаль только гнила изнутри от гадких мыслей в свою сторону, рожденных тревожным умом и кричащими голосами. Косметика принципиально не использовалась – лишние деньги, время, стресс. “Пусть лучше все видят, какая я привлекательная внешне, чем лезут копаться в нутро. Они не вынесут того, что проживаю я”.

Рыба гниет с головы.

Ее обычное расписание состояло из раннего подъема, водных процедур, восьми уроков и двух полуторачасовых пар сразу после школы в вузе, куда она собиралась поступать. Иногда в перерывах успевала поесть и сделать домашнее задание, но и это по особой нужде, либо настроению. А оно практически всегда было скверным, за исключением моментов, когда удавалось вырваться из лап психологических травм на топливе низкосортных шуток. Так она старалась нравиться всем, в том числе, себе. Чтобы угодить внутреннему эстету, практически каждый день на камеру фиксировались результаты работы над собой.

– Так, понятно, сфоткай меня еще раз. Я вот так теперь встану. В смысле “может, хватит уже”? Ладно, давай сюда телефон, я сама.

В ее фотопленке не было ничего, кроме изощренных поз принципиально без фотошопа – ведь она должна была выглядеть идеально в жизни, скриншотов текстов любимых песен о неразделенной любви и диет. Это и вдохновляло, и подавляло ее дух. Мысли о несовершенствах массово плодились и заполоняли разум отходами жизнедеятельности. Элиза очень страдала от собственных границ в голове, из-за которых черепная коробка, казалось, вот-вот распахнется, оттуда выскочит клоун на пружинке и созовет случайных прохожих на цирковое представление со смертельным номером. Ее отдушиной были ежегодные школьные театральные постановки. Вживаясь в роль, она чувствовала всю боль по-настоящему, показывая людям свое мастерство выкручивать эмоции на максимум так, чтобы задние ряды дрожали от ее присутствия. Это была мечта – стать актрисой кино, живой, честной, обезоруженной в образе себя, такой, как ее задумал Создатель. На одну из постановок директором школы был приглашен известный советский актер, который не оставил девушку без внимания и пригласил в свой театральный клуб. Конечно, Элиза была в полном восторге от этого предложения, но крылья покорно сложились, так и не вкусив сладости свободного полета: “Спасибо большое, мы польщены получить такой отклик на нашу талантливую девочку, но сначала она окончит дипломатический вуз и получит высшее образование, как все приличные дети из порядочных семей, а потом будет делать все, что захочет, в том числе – играть на публику”. Как будто она не делала этого всю жизнь, притворяясь “хорошей девочкой” и выворачивая себя наизнанку от чувства вины и несправедливости…

Бежать было некуда, тем более, от себя и не получилось бы, разве что открылась дверь в новую область самобичевания – вещества.

Прежде чем окунуться в эту тему, хочу выразить свое мнение. Оно ни к чему не обязывает и не навязывает какую-либо парадигму. Я прошла этот путь на личном опыте и имею соответствующие выводы.