Просвет моей уязвимости - страница 27

– Мажор! Кто хочет вкусняшку? Нельзя! Нельзя. Вот так, хороший мальчик. Аккуратно. Можно!

Это и не было проблемой, фигуре же лучше! Она хотела и могла быть удобной для всех. Кроме себя.

Аскетичная жизнь вперемешку с неистовым весельем укачивала в мертвой петле. Девушка со временем привыкла находиться между двух абсолютно разных граней своего быта. Возможно, такое уже встречалось ранее в детстве, когда экспрессивность мамы не могла быть выровнена папиной внешней безмятежностью.

– Да и зачем? Это уже неважно. Мир и так полон фигни, так какой смысл добавлять головной боли? Лучше прикинуть, где еще можно заработать, а то с нашими гулянками никаких заначек не хватит… Мои-то не миллионеры, чтобы обслуживать любые капризы. Тем более, при наличии двух маленьких детей, помимо меня. Им нужнее.

Несмотря на капитальное разделение между приемлемой стороной личности и ее антиподом, Элиза всегда находилась среди сливок общества. Ее друзья были детьми влиятельных фигур, имели личных водителей и собственную недвижимость, путешествовали за границу несколько раз в год, носили брендовые вещи, мелькали в ходовых заведениях на модных улицах города. Это наложило отпечаток на ее мировосприятие. Статус измерялся количественными показателями. Она погрузилась с головой в гонку за престижем, игнорируя внутренние процессы. Со стороны казалось, что людей с финансовым достатком выделяет умение получать удовольствие от жизни. Элиза же постоянно отвлекалась на ноющую боль, которую нельзя было унять материальными благами. Уже на этом этапе она осознала, в чем сила, но пыталась себя переубедить и казаться “своей” вопреки настоящим чувствам. Школа научила ее выживать любой ценой и опираться на внешние проявления мира. Таким образом, внутренний ребенок, забившийся в угол, продолжал молиться о помощи, подбирая с пола остатки надежды и согреваясь в ее тусклых просветах.

Впереди мелькали государственные экзамены и поступление в дипломатический вуз по наставлению родителей. Все вокруг ожидали от нее блестящего результата и постоянно напоминали о предстоящих испытаниях. Она, в свою очередь, возводила стены между собой настоящей – ранимой, истощенной, непонятой, одинокой – и игрушкой общества – “успешный успех”, “ты должна”. Конечно, она делала все возможное, чтобы оправдать любовь и средства, вложенные в ее роль примерной дочери, старшей сестры, долгожданной внучки, надежной подруги, заботливой девушки.

Только за всем этим напускным блеском не было реального человека. То есть, отсутствовала начинка.

Человек – это уникальная одухотворенная система, сотканная из нитей судеб, в структуре которой отсутствует ген совершенности. Ошибаться, падать, проигрывать, сдаваться – человеческой природе естественно. Преодоление этих стадий медленно, но верно приводит к победе.

– Для живого организма, состоящего из клеток, самым важным условием существования является способность к продолжению себя в потомстве.

По крайней мере, Элиза где-то это слышала.

– Из чего следует вывод о том, что генетике выгодно продолжаться в наиболее эффективном для себя и потомков формате. Значит, родители стараются, чтобы их дети жили лучше, в том числе, за счет генетического превосходства по праву нахождения под опекой в родовой системе. Согласна. А что общего между научным фактом и игрой сознания? Неужели идея о лучшей жизни, рожденная в умах отдельных организмов, способна реально вклиниться в фактическое представление о желаемом уровне жизни других отдельных организмов? Иными словами, откуда они знают, как будет лучше мне, если они – не я? Кх-тьфу!