Просвет моей уязвимости - страница 25

Алкоголь, никотин, еда и болезненные отношения на время уводили ее внимание от тяги вернуться на недостижимую родину. Она знала, что близкие – там, в черной бездне миллиардов космических тел. Она была инопланетянкой с мягким сердцем, на ритмичный шепот которого никто, как казалось, не отзывался. В этом глухом бездушном скафандре теплилось живое начало, стремившееся освободиться от оков нелепого физического мира.

– Это все иллюзия. Я – не больше, чем идея. Хочу наконец проснуться в реальности. Той, откуда пришла.

Элиза повышала ставки, чтобы отмерить границы дозволенного. Каждый раз она стремилась попасть туда, где свет бережно обволакивал сгустки энергии, искрящиеся радостью и любовью к Творцу. Все в человеческой парадигме было чужим, отталкивающим, резким. Любой новый опыт складывался непредсказуемо, будто все на планете отвернулись от нее.

Человек проецирует свое душевное состояние во внешний мир, окрашивая им реальность. Интерпретация происходящего основана на состоянии субъекта. Подобный взгляд на события имел место, поскольку такая же обстановка была у главной героини внутри.

Удобный ребенок учится мастерски жонглировать социальными ролями, масками и переобуваться в полете. Он ничего о себе не знает. Зато умеет подстраиваться под желания и настроения других. Это рождает огромный внутренний парадокс: в поиске любви и зудящем желании получить ее от “каждого встречного”, становясь удобным и послушным, нет результата, потому что в самой попытке переделать себя ради кого-то заложено отсутствие любви к себе. “Но как я могу любить себя, если не знаю, я – это кто? И почему обязательно для проявления любви нужен объект?”

Прежде, чем ответить на эти вопросы, она прошла немало отношений, в которых всегда выбирала партнера и ставила его на первое место, забывая о себе. Из детства она выучила, что “любовь – это когда своими поступками и качествами заслуживаю расположение человека, но если не соответствовать планке, то я плохая и не достойна любви”. То есть, как будто это односторонний процесс, в котором, чтобы получить желаемое (заботу, поддержку и т.д.), нужно выполнить ряд условий, а затем поддерживать этот уровень за счет инвестиций человеческих и других ресурсов в отношения. Она понимала, что одна оплошность могла разрушить башню доверия, вместе с этим и любовную крепость. Все это сводило с ума, поскольку факты не сочетались между собой. Компенсируя замешательство, она металась от созависимости в отношениях к пагубным привычкам, что в совокупности приближало к прорыву эмоциональной плотины.

Элиза не умела доносить свои чувства словами, не знала, как проявить их правильно, чтобы адресату было понятно. Она делала это другими способами, которые раскрывали ее истинное отношение, но не всегда были замечены и оценены: писала записки, прятала конфеты в карманы, тайком фотографировала, писала письма и, смущаясь, не отправляла, слушала музыку и думала о человеке с открытым сердцем и едва заметной улыбкой, выслеживала и молча наблюдала, рисовала, сочиняла стихи, цеплялась за руку, предметы одежды и не отпускала, крутила волосы на голове, щекотала, кусалась, собирала вкладыши к знаменитой любовной жвачке. И от переизбытка чувств напивалась до отключки. Когда это случалось, конечно же, реакция избранников чаще всего была негативная. Но она просто не умела понятно и объемно донести свою любовь. Если бы представилась такая возможность, она бы достала и презентовала свое сердце. Так как шанса не было, девушка напивалась и от чувства несправедливости к партнеру из-за своего поведения наказывала себя. Это был новый этап слабости, во время которого единственным способом избавиться от душевной боли было причинить себе еще один тип физического вреда – порезы.