Против лишения свободы: к критике современной системы уголовных наказаний - страница 3

Приятного чтения, и заранее прошу прощения за все те неточности, которые наверняка были допущены мною при переводе.

Я хотел бы, чтобы настоящая работа, представляющая собой попытку исследования одной из важнейших основ современного уголовного права с точки зрения ее сущности и смысла существования, не была бы превратно истолкована.

В настоящее время партийная жизнь в нашем Отечестве находится в критическом состоянии распада и реорганизации. После более чем десятилетия, в течение которого широкое мировоззрение свободомыслящей, просвещенной и энергичной буржуазии определяло ход общественных дел, это преобладание средних классов, по-видимому, должно быть вытеснено и заменено в ближайшем будущем преобладанием политических сил, активных в деле сохранения или восстановления прежних интересов сельских и церковно-приходских общин1. Уже сейчас повсюду – здесь с любовью, там с ненавистью – говорят о «реакции». Поскольку автор часто оказывается в положении, когда ему приходится бороться с устоявшимися представлениями о гуманности и уголовном правосудии, ставшими уже давно дорогими для популярного либерализма, у некоторых может возникнуть соблазн обнаружить в последующих рассуждениях политическую позицию писателя из «реакционной» партии.

Я хотел бы избежать этой опасности. Мне совершенно безразлично само по себе, справедливо или нет меня причисляют к той или иной партии. Однако и лично, и в интересах дела я решительно протестую против инсинуаций, будто бы какие либо желания или стремления политической партии или общественного движения каким-то образом повлияли на мою беспристрастность и чувство правды. Эта работа, ее мотивы, мысли и цели не имеют ничего общего с политическими взглядами дня, лозунгами и партийными программами, с благосклонностью либо неблагосклонностью консерваторов или либералов. Убеждение в том, что односторонне развивая в течение последнего столетия институт лишения свободы мы находимся на ложном пути, в том, что нам грозит опасность все более и более увязнуть в не спланированной должным образом системе карательных мер, которая неизбежно должна потерпеть крах после серьезной траты материальных и духовных сил народа и после провала в решении нравственных задач, стоящих перед государством, возникло не вдруг и не является результатом праздных размышлений.

Что касается моей общественной деятельности и частной жизни, то мои взгляды уже давно нашли себе выражение в лекциях и публицистических исследованиях. Когда более десяти лет назад, полный великолепных идей о глубоком значении наказания в виде лишения свободы и множеством собранных воедино мыслей о возвышенных целях гуманной тюремной реформы, я впервые сам стал отвечать за часть тюремной администрации, то после постоянного ежедневного соприкосновения с тюремной действительностью сомнения неуверенно постучались в мою дверь: является ли то, что я вижу перед собой, хоть сколько-нибудь рациональным, или же это ничто иное как методичная глупость?

Годы непрерывной профессиональной деятельности в области уголовного права не давали моим сомнениям покоя. Они подпитывались с каждым новым моим наблюдением, укреплялись после очередного взгляда на существующую систему с новой точки зрения, и вскоре превратились в решительное неверие в нее. Почему бы мне не получить возможность освободиться от тревоживших меня так долго идей, открыто высказав их? Именно на это и направлена моя работа. Если я сам заблуждаюсь и страдаю от плодов своего воображения, мои идеи не поколеблют существующей действительности. В конце концов, она уже достаточно укреплена силой обычая и освящена несокрушимой верой людей в совершенство их дел. Но если в самом деле есть ошибка, обман, ложь, то моя критика может сыграть свою скромную роль в том, чтобы помочь истине вновь обрести свои права. Наконец, если излишне живой язык нижеследующих строк местами вызовет обиду, я рассчитываю на снисходительность читателей, которые, надеюсь, понимают, что автора волновала исключительно польза дела. Не буду скрывать, что моим пером руководило определенное негодование. Действительно, если бы в своем искреннем стремлении докопаться до сути дела я непременно воздерживался бы от того, что бы задеть каких-то людей лично или какие-то учреждения в целом, то эта работа так и осталось бы ненаписанной.