Однажды моя психотерапевт мне сказала, что драгоцености так дорого и стоят, что не портятся и не теряют своих свойств ни при каких обстоятельствах.
– Золото и бриллианты в ювелирных магазинах лежат отдельно от других изделий. Обратите на это внимание. – Сказала мне моя Надежда Николавена, когда я явилась к ней на прием.
До этой аксиомы я все время спрашивала саму себя, почему же общество, в котором я всегда оказывалась, выталкивает меня из своего круга? Как в сказке про Дюймовочку, которую вдруг возненавидели жабы и жуки только за то, что у нее слишком тонкая талия.
Адам стал моим принцем, который надел на меня крылья. Да. Дюймовочка вышла замуж за короля эльфов.
Эту сказку я просила перечитать Наташу. А еще про Ассоль, которая дождалась своего Грэя.
Но отличие Наташи от Ассоль и Дюймовочки состоит в том, что Наташа другая. Ей нужны горничные и няни для будущих детей, сумки и роскошь. Поездки нужны. И чтобы ей все это преподнес мужчина.
Любовь Наташе не нужна, вот в чем штука. Хотя она часто и повторяет то, что без любви невозможно жить. Возможно. Еще как. И очень запросто. Без натуг и жертв. Потому что любовь всегда выглядит жертвой себя ради другого человека. Она необъяснима. Безусловна. Все терпит. Все прощает. Все преодолевает. Вынесет и объяснит. Возвысит. Одухотворит. Простит.
Как только все эти люди, которые собирались со мной развлечься, увидели то, что я через пару минут сдохну от адского коктейля, они разбежались, оставив меня одну корчится в предсмертных судорогах в этой дыре вместе крысами и грязью.
Но, к счастью, или, наоборот, к сожалению, я не умерла. Меня нашли на следующий день обычные работяги, которые собирались снести и эту деревяшку.
Их удивлению не было предела, поскольку они были уверены, что наткнулись на труп. Нет. Меня реанимировали.
Выяснилось, что напитки оказались обычным суррогатом, от которого отравилось вместе со мной в тот день еще полсотни человек.
Позже, контрабандисты, которые на этом так хорошо заработали, пошли под суд и оказались в тюрьме.
А я до сих пор мучаюсь слабым пищеварением. Но, Слава Богу, с тех пор уже так не пью.
Когда приезжает Адам, он снова помещает меня после выписки из больницы с отравлением на реабилитацию. Зима уже не такая суровая. Наоборот, стоит удивительная весенняя погода. Только кое-где лежит еще большими рыхлыми черными пятнами снег.
Лес стоит еще в зимней одежде – он в сугробах. И хочется на природу. Но в частной клинике лечения неврозов не всех пациентов выпускают на прогулки. У меня режим с ограничениями. Из-за которых я еще больше чувствую себя нездоровой.
Моя депрессия усилилась. Хотя со мной работают психотерапевты и врачи. Назначают курс сильнодейтсвующих препаратов, массажи, водные процедуры, рисование. Я должна прожить боль и отпустить ее. Но я вцепилась в свое состояние беспомощности хваткой бойцовской собаки.
Муж навещает меня редко, поскольку у него снова подписан контракт на оказание профессиональных услуг заграницей. Кажется, и с нашей дочерью Зарой он поддерживает общение. Стоило ли мне убиваться о потере ребенка, если я сама дала согласие на отказ от особенной дочери?
Ева, наша няня, под благовидными намерениями увезла Зару на лечение. На самом деле эта бесплодная женщина, которая залезла в нашу семью, сделала все, чтобы мир в ней (семье) разрушить.
И даже пыталась увести у меня мужа. Хотя Адам уверяет меня в том, что между ними только дружба. Я то видела, как все это выглядело на самом деле. Но меня пытались выставить уже тогда невменяемой.
