Это откровение было для Нефия настолько неожиданно и сильно, что он несколько минут продолжал внимать, но только редкие крики птиц в небе, и весёлый перезвон непонятно откуда взявшихся колокольчиков проникали в его мысли. Нефий встал на колени, обративши свой взор на восток и сказал, преклоняя свою голову до земли: «Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!».
Желая рассказать отцу об услышанном, Нефий пошёл в шатер своего отца, но тот жестом прервал сына, пытавшего ему сказать.
– Сын, снился мне сон, в котором Господь повелел мне, чтобы ты и твои братья вернулись в Иерусалим. Ибо у Лавана имеется летопись иудеев, а также родословная моих праотцов, и они выгравированы на медных листах. А потому Господь повелел мне, чтобы ты и твои братья пошли в дом Лавана и раздобыли эти летописи, и принесли их сюда, в пустыню. И ныне, твои братья ропщут, говоря, что это трудное дело, которое я потребовал от них; но не я потребовал это от них, это – повеление Господа. А потому, иди, сын мой, и ты будешь в благоволении у Господа, ибо ты не роптал.
– Я пойду и сделаю то, что повелел Господь, ибо знаю, что Господь не даёт повелений детям человеческим, не приготовив пути для них, дабы они могли исполнить то, что Он повелевает им.
– Спасибо, сын. Я знал, что не ошибся в тебе. Идите и сделайте это. И да поможет вам Господь.
Завернувшись в верблюжьи одеяла, братья заночевали перед стенами города и с первыми лучами солнца вошли в город. Вскоре они подошли к дому Лавана, старшего по улице, чтобы забрать у него летописи.
– Так, я думаю не надо нам идти к уважаемому человеку всей толпой.– Сказал Лемуил.– Кто пойдёт? Может, ты Ламан, как старший среди нас?
– Пур (жребий) нас рассудит.
Но, увы, жребий выпал самому Ламану. Недолго пробыл брат в гостях у старшего по улице, вскоре, запыхавшись, прибежал назад.
– Не, еле убежал. Представляете, он сказал, что я вор, и что он убьет меня! Ничего он и слушать не желает. Сразу кричать на меня начал и достал палку! Я еле убежал.
– Нет, братья, я на такое не готов.– С усмешкой сказал Лемуил.– Кто как, а я возвращаюсь к отцу.
Но тут в разговор вступил младший брат:
– Как жив Господь и как живы мы, не пойдём мы к нашему отцу в пустыню, пока не исполним того, что Господь повелел нам. А потому будем же верны в соблюдении повелений Господних; и потому пойдём же в землю наследия нашего отца, ибо он оставил золото и серебро, и всевозможные богатства. И всё это он сделал, следуя повелениям Господним. Ибо знал он, что Иерусалим должен быть истреблён из-за нечестия того народа. Они отвергли слова пророков. А потому, если бы мой отец пребывал в этой земле после того, как ему было велено бежать из этой земли, то он тоже погиб бы. Поэтому необходимо, чтобы он бежал из этой земли. Это мудрость Божья, что мы должны обрести эти летописи, дабы мы сохранили для своих детей язык наших отцов. А также, дабы мы сохранили для них слова, которые были изречены устами всех святых пророков и которые были даны им Духом и силой Божьей от начала мира вплоть до этого нынешнего времени.
– Ладно, ради отца нашего, пойдём в наш дом,– сказал Ламан,– заберём всё золото и серебро и поменяем его на отцовские свитки. Думаю, Лаван согласится на это.
Братья прошли да своего дома, подкопали в углу комнаты и достали кувшин, где их родители откладывали свои накопления.
