Аля села на скамейку, сжала почти доеденный батончик в руке и закрыла глаза.
«Почему я такая? Почему я не могу быть другой?»
Но ответа не было. Только холодный ветер, шум машин и тихий шепот листьев под ногами.
***
Вечером она снова встала на весы, будто сама себе выписала приговор. Уже не ждала изменений, но всё равно глядела на цифры на экране. Такие знакомые, но такие холодные и безжалостные.
Тело сжалось от ненависти к себе, стоило ей только увидеть результат.
Неужели это я?
Да, это она. Это всё было ею. Она чувствовала этот вес в каждом сантиметре своего тела – на щеках, на бедрах, в животе, в каждом шаге. Как тяжёлое одеяло, которое она не могла с себя сбросить.
Это определяло всю Алю Кострову. Это – единственное, что она могла контролировать. Могла бы, если бы понимала, как.
Аля увидела себя в зеркале, и на мгновение будто стала частью этих злосчастных цифр, частью мучительной тяжести. Смотреть в глаза своему отражению она, как и всегда, не решилась, потому что оно было таким… чужим, как далекий образ, не имеющий ничего общего с её внутренним самоощущением.
Снова вспомнилась картина с идеальной Александрой, которую она повесила на стене в своей комнате. Хотелось думать, что когда-то однажды она станет такой. Когда-то всё изменится. Но сейчас, в этот момент, она ощущала, что всё бесполезно. Она устала. Не только физически, но и эмоционально.
Нужно было сосредоточиться на чем-то другом. Аля зашла в комнату, села за стол, открыла ноутбук и начала работать над презентацией для завтрашнего школьного конкурса. Проект о здоровом образе жизни. Роман так и не помог ей – как всегда молчал, не писал ни слова, не говорил с ней и даже не отвечал на сообщения. А она так и не решилась подойти к нему после урока физкультуры: ей все еще было невероятно, безумно стыдно за себя. Не могла забыть, как все смеялись над ней и осуждали – и даже на лице Романа, кажется, появилась легкая улыбка – как он отвернулся, когда она села рядом с ним, как игнорировал ее просьбы.
Нет, она так и не пересилила себя и просто сделала все сама. И все же, несмотря на все старания, она чувствовала: это не поможет. Не могла избавиться от убеждения, будто ее ждёт очередной позор, будто быть посмешищем – ее вечное призвание.
На экране компьютера шли слайды, но Аля думала о весе, о том, что снова ничего не получится. Не получится выступить перед публикой в лице класса, который теперь ее презирал. Руки болели, и взгляд всё время ускользал от текста.
Закончив презентацию, Аля решила выбрать наряд для завтрашнего конкурса. Подошла к шкафу, открыла дверцу и остановилась взглядом на белой блузе и тёмной юбке. Этот комплект она купила несколько месяцев назад – собиралась надеть его на экзамены в конце девятого класса. Наивно думала, что будет стройной, что подготовится к важным моментам – но теперь покупка лишь напоминала об очередной неудаче.
Аля протянула руки, рассчитывая, что всё будет нормально, но… стоило только надеть блузу, как ткань натянулась на животе и груди, будто не хотела отпускать, будто намеренно сжимала её.
И юбка – она тоже сидела слишком туго, не так, как раньше. Аля попыталась застегнуть блузу, чуть ли не проклиная себя, что не могла просто быть нормальной. В конце концов, ей удалось сделать это с помощью броши, которую она нашла в ящике. Юбка натянулась с трудом, но Аля не сдалась.
