«Визит во дворец снов», – указала она вверху страницы.
И погрузилась в воспоминания о прошлой ночи. О бале. О танце. О прикосновениях тёплых рук. О глазах цвета ясного летнего неба.
«Он назвался Ноктюрном. Он играл на фортепиано и смотрел на меня так, словно я была единственной живой в комнате, полной призраков. Мы танцевали, и каждое движение говорило больше, чем могли бы выразить слова.
А потом мы пошли в сад. Под звёздами, которые светили ярче, чем в реальности. С деревьями, на ветках которых висели призрачные яблоки.
И самое главное – я была красивой. Я была той девушкой с картины. Стройной, грациозной, уверенной в себе.
Я была счастливой.
Не знаю, что это за сны. Не знаю, почему они кажутся реальнее самой реальности. Но я хочу вернуться туда. Хочу снова увидеть Ноктюрна. Хочу снова быть той – идеальной, любимой, желанной.
Там я не боюсь зеркал. Там я не боюсь быть собой».
Аля закрыла тетрадь и откинулась на подушку. От записанных слов становилось легче, будто часть волшебства из сна перенеслась на бумагу и осталась с ней. Даже желудок, который обычно урчал от голода после школы, сейчас молчал, насытившись воспоминаниями о призрачном счастье.
Рыжик свернулся клубком на её животе, громко мурча. До ужина оставалось ещё несколько часов, а значит, можно было полежать и помечтать.
Взгляд снова нашёл картину – портрет девушки, которой она никогда не была. И, наверное, не будет.
– Верни меня туда, – прошептала Аля, обращаясь к ней. – Пожалуйста. Хотя бы ещё раз. Хотя бы ещё на одну ночь.
«Мне кажется, или она улыбается чуть шире? Мне чудится, или её глаза подмигивают в отблеске заходящего солнца?»
***
В тот вечер Аля легла спать рано, и сон пришёл незаметно – мягкими шагами, на цыпочках, словно боясь напугать её. Веки отяжелели, комната размылась…
И вот она уже стояла посреди огромного бального зала.
Хрустальные люстры, подвешенные на невидимых нитях, плавали под высоким потолком, рассыпая мириады отблесков. Мраморные колонны, увитые цветами неземных оттенков, поддерживали массивные своды. Пол из драгоценных камней, выложенных в сложный узор, создавал иллюзию бесконечного пространства. В воздухе витали странные, неземные ароматы – сладкие, но не приторные, свежие, но не холодные, словно все цветы мира слились в единую гармонию запахов.
А музыка… Музыка звучала отовсюду и ниоткуда одновременно. Глубокие басовые ноты проникали прямо в грудь, заставляя сердце биться в такт. Скрипки взмывали ввысь, унося с собой душу, а фортепиано вело свою партию нежно, страстно и завораживающе. Аля смотрела на танцующих и снова не могла отделаться от ощущения нереальности происходящего. Их движения были слишком плавными, слишком идеальными. Лица – красивыми, но безжизненными, словно у фарфоровых кукол. А в глазах – ни искры, ни огня, ни души.
«Они – не настоящие. Они – тени. Призраки. Сновидения, обретшие форму».
Дрожь пробежала по телу. Аля опустила взгляд на свои руки – тонкие, изящные, с длинными пальцами и аккуратными ногтями; руки прекрасной Александры, а не жалкой толстушки Али. Затем осторожно прикоснулась к лицу, наслаждаясь гладкой кожей, высокими скулами и впалыми щеками под пальцами.
Провела ладонями по талии, по бёдрам, упиваясь ощущением невероятной лёгкости, словно она состояла не из плоти и крови, а из самого солнечного света.
Она изменилась. Снова. И снова стала той красавицей с портрета.
