– Просто заметки, извините.
Звонок прозвенел так неожиданно, что Аля вздрогнула. Спасена. Пока учительница разочарованно отворачивалась, она быстро спрятала дневник в рюкзак. Но облегчение оказалось лишь мимолётным. Стоило выйти из класса, как она увидела их – Романа и Полину. Они шли по коридору, держась за руки, Полина что-то щебетала, улыбаясь так, будто рассказывала о самой забавной вещи на свете. А он… он слушал.
Сердце отчаянно сжалось. Аля попыталась проскользнуть мимо, стать незаметной, прозрачной, раствориться в воздухе. Не тут-то было.
– Смотрите, кто тут. Наша художница. Что рисуешь, Кострова? Еды не хватает, так хоть нарисуешь себе?
Аля ускорила шаг, но внутри все сжалось еще сильнее. Глупые, глупые слезы уже подступали к горлу. Нельзя плакать. Только не здесь. Не при нем. Она мельком взглянула на Романа, но его лицо оставалось непроницаемым.
«Но это же он! Те же черные волны волос. Те же голубые глаза. Тот же благородный профиль. Просто здесь он совсем другой. Здесь он не тот, кто ждет меня во сне».
***
На большой перемене Аля устроилась в дальнем углу библиотеки – единственном месте, где можно спрятаться от всех. Здесь пахло пылью и старой бумагой, слабый свет из высоких окон рассеивался пятнами на потертом ковре. Аля снова достала свой дневник и открыла чистый лист, мягко хрустнувший под пальцами. Карандаш скользнул по бумаге, выводя тонкие изящные линии бальной залы.
А затем появился он. Ноктюрн.
Волнистые пряди волос обрамляли бледное лицо, на губах играла таинственная полуулыбка. Точеные черты лица Романа, но совсем другой взгляд – мягкий, внимательный, полный невысказанной нежности. Аля вывела последнюю линию и с удовлетворением посмотрела на рисунок. Тяжело вздохнула и зажмурилась, чувствуя, как внутри растекается тепло к этому человеку, противоречиво смешанное с давящей тревогой. Возможно, она не могла изменить реальность, но в своих снах… в своих снах становилась кем угодно. Во снах. Но сны – это всего лишь сны.
Звонок выдернул ее из мира собственных мыслей, и Аля неохотно отправилась на следующий урок, крепко прижимая к груди дневник снов.
***
К обеденному перерыву Аля чувствовала себя выжатой, как лимон. Столовая встретила ее гулом голосов, звоном посуды и запахом подгоревшего масла. Аля оглядела помещение: все столики заняты, кроме одного в самом углу. Она встала в очередь за подносом, но после очередного насмешливого взгляда решение пришло само собой. Она пройдет мимо еды. Просто возьмет стакан воды. Просто…
Прозрачный пластиковый стакан в руке, несколько шагов до свободного столика – кажется, это не так уж сложно. Но стоило ей пройти мимо стола, где сидела Полина со своей свитой, как она услышала:
– Смотрите-ка, девочки! Кострова на диете! – голос Лизы, лучшей подруги Полины, сочился ядом.
– Вовремя, – подхватила Даша, размешивая овощной салат в тарелке. – Еще лет пять такой диеты, и, может, она даже в двери проходить начнет.
Полина громко, надрывно рассмеялась, откинув назад идеально уложенные светлые волосы:
– Ты что, не знаешь? Она на водной диете. Это когда ты смотришь на воду и представляешь, что это еда.
Новый взрыв хохота. Аля крепче сжала стакан, чувствуя, как пластик жалобно хрустнул в ее руке. Несколько капель выплеснулось на пол.
– Эй, полегче! – продолжила Лиза. – А то ведь можно раздавить. Прямо как весы.
– Аккуратнее с водичкой, Кострова! – подхватила Полина. – А то затопишь нам тут все, ходить негде будет.
