Мама, одна из самых сильных и известных свах столицы, всегда говорила, что для счастья нужно точно знать, что ты — молодец. Чувствовать себя победителем. Но что делать тем, у кого не выходит? Искать утешение в чем-то другом? В успехах своих учеников? В том, что ты приносишь пользу обществу?
— Давайте спать, Рябова, — вздохнул Дымов, собирая тетрадки.
— Да, — согласилась она и встала. — Спокойной ночи.
И пообещала самой себе: она ни за что не станет такой же неудачницей, как Дымов.
12. Глава 12
Проснулась Маша, как всегда, очень рано, но Лиза-Дымов, полностью одетый, уже сидел на своей кровати и с хмурым видом переписывался с кем-то в телефоне. Колени он со всем усердием сводил вместе.
— Да ну, — сказала Маша, — вы непременно разобьете себе нос, вот увидите. Юбка слишком длинная и широкая, воланы еще эти. Забудете ведь, наступите на подол и споткнетесь.
— Доброе утро, Рябова, — рассеянно отозвался он, кажется, совсем не слушая. Ну и пожалуйста. Она — предупредила.
Маша категорически не выспалась и, стоя в душе, долго бессмысленно таращилась на кафель, пытаясь настроиться на новый день. Сегодня всего три пары, первой идет механика. Уж у Лаврова она мигом проснется, у него даже ленивые и разгильдяистые всегда в тонусе.
Натянув футболку и джинсы, она вернулась в комнату, спохватилась, посмотрела в окно. Там было пасмурно, тучно, тоскливо. Утро явно не задалось и у Зиночки.
— Рябова, тут такое дело, — негромко шепнул Лиза-Дымов, подходя ближе. — У нас рабочая десятиминутка перед парами, опять, поди, какие-то изменения от Минобраза пришли. Я убегу пораньше, но Плугов и Власов вас проводят до аудитории, я написал им.
— Это так уж обязательно?
— Да ведь им не трудно, а всем спокойнее.
Послышался шорох: Аня Степанова, зевая, выбралась из-за своего полога и потянулась.
— О, душ свободен, — обрадовалась она и потянулась за полотенцем.
— Пойдем, Машка, — воскликнул Лиза-Дымов, переходя на приятельские интонации, — тяпнем чаю, пока есть время.
Он первым рванул к двери, конечно, тут же наступил себе на подол и негромко чертыхнулся. Маша только головой покачала: если наряды ему действительно выбирала ректорша, то у нее странное чувство юмора.
На кухне красавица Дина грызла чипсы, пила кофе и читала книжку, небрежно покачивая туфлей на длиннющем каблуке.
— Доброе утро, — бодро воскликнула она. Любопытная Маша торопливо взглянула на обложку и вздрогнула: Мурат Мартынов, «За что убили Аламнею». Именно об этом детективе ей накануне рассказала Катя Тартышева.
— Какой любопытный выбор литературы, — заметил глазастый Лиза-Дымов и по-хозяйски включил чайник. Кажется, он уже неплохо освоился на общажной кухне.
Дина хмыкнула.
— Между прочим, — напомнила она ехидно, — именно я делю комнату с предполагаемой убийцей. Конечно, Катька нашептала мне свои умозаключения. Мол, Ленка собирается прирезать тебя, Машка, чтобы доказать что-то отцу… Чушь собачья, — заключила она равнодушно. — Но книга ничего такая, бодрая.
— Где ты успела ее раздобыть? — подозрительно спросила Маша, которой теперь повсюду мерещились опасности и враги.
— Так у Катьки и одолжила. Наша ворона такая ворона: пудрит нам головы всякой словесной эквилибристикой, а сама пошлые романчики почитывает. Сплошная показуха все эти черные одеяния, пафосные завихрения, а в голове пусто.
Хмыкнув, Лиза-Дымов засыпал чай в заварочник и достал из объемного цветастого рюкзака, с которым нынче не расставался (ведь там был драгоценный артефакт-зеркало) две булочки. Одну протянул Маше.
