— Все? — гневно переспросила Маша. — За это время кто-то упер у вас древний артефакт, а потом воспользовался им, чтобы… Зачем? Что меня ждало в конце прогулки с милой девушкой Лизой, которой я полностью доверяла?
— Как вы?..
— Сбежала? Опознала подделку? А может, вы сами передали кому-то артефакт, Сергей Сергеевич? Ведь о том, что он у вас, знало всего несколько человек. Может, вы поэтому с такой охотой согласились нацепить на себя юбку?
— Вам надо выпить воды, Мария, — печально сказал он.
— И только посмейте хотя бы букву шепнуть над стаканом! — крикнула она, совсем распоясавшись. — Мне еще на Плаксу идти!
— Насколько я знаю, Лев Григорьевич вовсе не мешает своим студентам мирно спать на своих лекциях, — заметил Дымов, хватаясь за графин. — Так что пара успокоительных словечек вам всяко не повредит.
Машу вдруг бахнуло мощнейшим дежавю — да она же пила из этого граненого стакана прежде! И зубы стучали по стеклу, а перед глазами стояло кошмарное видение, в котором ее кромсали ножом.
Вот тут бы и залиться слезами: да что же! Да за что же! Но она вдруг поняла, что реветь совершенно не хочется. От всех этих людей и нелюдей вокруг не было особого толка. Если кто-то захочет причинить тебе вред, то он все равно сможет до тебя добраться, хоть десять охранников заведи.
Это осознание было острым и болезненным, будто нож на самом деле вонзился ей в грудь.
Раз уж тебя решили убить — то убьют всенепременно, рано или поздно, так или иначе. Все, что ты можешь…
Тут Маша зависла: а что она может?
— Мне надо к Фее-Берсерку, — пробормотала она, залпом выпив воду.
— Записаться на экспресс-курс самообороны? — понятливо кивнул Дымов, внимательно наблюдая за ней. — Разве Валерий Андреевич не учил вас, как реагировать на внезапное нападение?
— Папа, конечно, учил, — согласилась Маша, — но прежде у меня не было особой мотивации, чтобы как губка впитывать его его науку.
Все-таки он что-то наколдовал с ее водой, по крайней мере, Маше больше не хотелось орать на Дымова и обвинять его черт-те в чем.
— Мария, — осторожно проговорил он, присаживаясь перед ней на корточки, — вы понимаете, что артефакт могли вытащить из моего портфеля только на десятиминутке? Это был преподаватель, понимаете?
Несколько мгновений она тупо смотрела на него, а потом качнула головой.
— Нет, не понимаю, — медленно сказала Маша. — Мы же решили, что это одна из девочек в общаге.
— Или… — подсказал он.
Она обреченно прикрыла глаза.
— Или их двое, — прошептала она. — Преступный союз преподавателя и студента. Господи боже, только Дина могла соблазнить кого-то из преподов. Плаксу, например.
— Почему именно Льва Григорьевича? — изумился Дымов.
— Потому что только он готический красавец с масляным взглядом. Вы как хотите, но я не могу представить себе зверюгу Лаврова, роняющего слюни на одну из студенток.
— Мы поступим проще: проверим, у кого не было второй пары или кто отлучился из аудитории.
— А если преподаватель только украл артефакт, а воспользовался им кто-то другой?
— Вы думаете, Рябова, что против вас целая организация работает? Мы проверим и преподавателей, и студенток из вашего общежития. Алла Дмитриевна займется этим.
— Какой толк от вашей Аллы Дмитриевны, да и от Вечного Стража, если уж на то пошло, — горько усмехнулась Маша.
— Да и от меня без зеркала тоже толка нету, — вздохнул Дымов. — Наверное, пора звонить в полицию, Мария.
