Прыжок в ночи - страница 32

– Ладно, в следующий раз возьму тебя с собой. Только смотри, не ной. Сам напросился.

Рита с Аллой засмеялись:

– А нам потом расскажете об этой охоте?

– Обязательно, – ухмыльнулся Максим.

В следующую пятницу Максим и Саша Завалов отправились в тайгу. Лил без остановки дождь. Грязь чавкала под ногами. Максим привычный к ходьбе, шел быстро. Саша отставал. Первому приходилось останавливаться и ждать попутчика, хотя на плечах его уже были два рюкзака и два ружья.

Из-за непогоды приступили к строительству зимовья. Спилили несколько бревен. Уложили на низ. Сделали полы и положили первый ряд сруба. На полы поставили палатку, чтобы скрыться от дождя и обсохнуть.

Когда строили, оставили концы у половиц длинными. Решили: потом, по хорошей погоде все приведут в надлежащий вид. Сварили еду. Поели. И легли спать в палатке. Ружья рядом с собой положили. Естественно, горит примус. Без него в такую погоду недолго и в ящик сыграть.

Чувствуют, по концам полов кто-то ходит. Жерди прогибаются под весом ходока, приподнимая в палатке тела охотников.

– Максим, кто там топает? – дрожащим голосом спрашивает Саша.

– Разве не понятно? Медведь.

– У тебя ружье заряжено?

– Конечно. В тайге нельзя ходить с разряженным оружием.

– А у тебя?

– Угу!

– Если что-то тебе не понравится, стреляй прямо через палатку, – успокоил мастера Максим.

– А он ее не завалит?

– Да не бойся ты! Он сейчас готовится к зимней спячке. Он сыт. И ищет место, где залечь на зиму.

Шаги по жердям стихли. Медведь ушел. Заснули. А утром проснулись, кругом лежал снег. Не было видно ни следов ночного гостя, ни последствий дождя. Мороз сковал всю грязь. Ходить стало легче.

Охоты в этот раз не получилось. Максиму пришлось проводить мастер-классы по обучению мастера поведению в тайге и стрельбе по разным видам зверей и птицы. Назад вернулись с двумя-тремя белками и несколькими тушками дикуш.

Птицу Максим отдал Александру Николаевичу.

Нелегкий труд у работников ПЧ. Особенно суровыми зимами. Даже при морозе под 60 градусов они выезжали на перегон и выполняли работу. Неуклюжие и неповоротливые в зимних одеждах путейцы, если не брали с собой модерон для перевозки рабочих инструментов, носили на своих плечах тяжеленные подбойки, домкраты, ломы, лопаты и другие инструменты. Надо сказать, одна лишь подбойка весила девятнадцать, а лом около восьми килограммов.

Иногда железная дорога была настолько загружена подвижными составами, что домой путейцы приезжали далеко за полночь. Хорошо, если погода случалась сносная. А иногда бывало, что снег валит с ветром или ливень льет, как из ведра. Тогда они были, как на ладони, на чистом месте, где не укрыться, не спрятаться.

Однажды под зиму случилось, что бригада промокла до нитки от непрекращающегося ливня. Ни фуфайки на теле, ни разожженный костер уже не помогали согреться. Тогда путейцы прижались спинами друг к другу. И дрожали, мысленно призывая в помощь Бога. Только в час ночи матрисса проскочила на перегон за ними. Домой все возвращались, молча, не было сил даже о чем-то говорить.

В эту ночь дети Евсеевых не спали, они стояли у окна и вглядывались в темноту в ожидании родителей. Как только мама и папа вошли в квартиру, Марина и Ваня прижались к ним. И дали волю слезам, которые сдерживали до их возвращения. Потом сын потащил их в ванную комнату, там уже наливалась горячая вода:

– Мамочка, вы такие мокрые! Как будто на вас ведро воды вылили. А мы с Маринкой, как только увидели АСКу, стали в ванну воду набирать.