Психи, тихушники и прочие фрики, или Они это заслужили - страница 6

Итак, Сана пропал, найти его никто не мог, на работу он не выходил уже несколько дней (работал он электриком на пивзаводе), дверь в квартиру открыть не получалось. Тётя Маруся заходила к нам ежедневно, сокрушалась, не понимая, куда подевался непутевый сын, особо при этом не паникуя, или не подавая вида. Ушёл он от неё в субботу, а почти через неделю после этого, в пятницу все стало ясно. Подъезд, по крайней мере, между первым и вторым (нашим) этажами заполнился сильнейшим трупным запахом. На лестничную площадку было невозможно выйти. Дело было в июле. А лето выдалось жарким. Сана своё обещание, данное им матери, выполнил. Как выяснилось позже, сначала он заколотил дверь гвоздями, после чего перерезал вены, но осознав, что пользы от этого никакой, повесился на проводе от утюга на батарее в ванной, поджав ноги. Сана оставил записку со словами: «Я ни в чем не виноват. Меня оклеветали». Из петли его вынимала сожительница Валентина, с которой он к тому времени рассорился, и, кажется, расстался. Потом она признавалась, что предварительно закинула в себя стакан водки. После этого она подошла к начавшему разлагаться бывшему возлюбленному, сказала: «Ну, Перминов, держись», и перерезала верёвку. Кто его подхватил, – не знаю. Я видел в окно, как Сану выносили. Было очень страшно…

Причина суицида осталась загадкой. Возможно, Александр проиграл в карты большую сумму и, согласно бандитским понятиям, покончил с собой из соображений воровской чести. Может быть, поставил на кон душу. Примерно через месяц к уже описанному в первой главе Валерику зашли какие-то двое уголовного типа мужчин и спросили: «У вас на первом этаже сосед повесился?». Валерик ответил утвердительно. На это визитёры удовлетворительно кивнули головами, сказав что-то типа: «Ага, ну, все хорошо» и ушли. Но не исключено, что это была обычная белая горячка, наложившаяся на манию преследования или на какой-то другой психоз. Самоубийце было чуть за 30. Я по прошествии сорока лет с тех пор до сих пор не могу проходить мимо этой квартиры без некоторого внутреннего содрогания.

Вскоре в квартиру вернулся сын Перминова Андрей. Вместе с ним поселилась опекунша, его бабушка по матери. Её называли Томачкой. Она пила, но по сравнению с прежними хозяевами квартиры умеренно. Андрюшка был обычным полууличным парнем. Иногда я ходил за ним, чтобы пригласить его поговорить по телефону с его второй бабушкой тётей Марусей, которая звонила нам с просьбой позвать внука. Потом он вырос, стал профессиональным вором. Не помню, как он потерял квартиру. Знаю лишь, что бомжевал, сидел, потом опять бомжевал. В конце концов, его нашли в подъезде мёртвым. Не то передоз, не то туберкулез. Про Славика, которого забрали в Москву, я ничего не знаю.

Глава 3. Алевтина и другие

Прямо под нами, в небольшой двухкомнатной квартире «трамвайчиком» жила семья Бычковых. Пять человек. Баба Таня, ее сын Толик, сноха Алевтина, внуки Витюша и Андрюша. Баба Таня, в то время старушка лет 75-и, была обладательницей хриплого, но очень мощного и вечно кричащего голоса. Большую часть своего времени она проводила с подругами-ровесницами на скамейке у подъезда. Слышно бабу Таню было всегда. Однажды живший в доме мужчина, отработавший в ночную смену на заводе и пытавшийся отоспаться днём, вышел и отматерил по полной программе старушку, не умевшую сдерживать свою экспрессию. Сама она время от времени не без гордости и самолюбования говаривала: «А что, у меня ведь глотка-то лужёная». Но сама по себе баба Таня вряд ли удостоилась бы чести стать героиней нашего повествования.