Дверь в кабинет императрицы резко открылась, и оттуда выскочил раздраженный принц, шепча что-то себе под нос.
– Ваше сиятельство, – захлопала глазками у него на пути брюнетка, – так вы не уедете сегодня и будете присутствовать на приеме?
Тот злобно на неё посмотрел:
– Учитесь, леди, язык за зубами держать.
Та опешила от такой отповеди и решила идти ва-банк:
– А правда, вы скоро будете участвовать в скачках? Тогда я поставлю на вас своё сердце.
Принц заглянул туда, где оно может находиться. Настроение, судя по сальной ухмылочке, у него резко поползло вверх. Кобель он, а не дракон! Что-то шепнул ей на ухо и быстрым шагом вышел из покоев.
А Клара эта, зарумянившаяся, смотрю, главная претендентка на его драконий хвост. Вперед с песней! Забирай Повелителя себе. Вот кем-кем, а Хюррем становиться не хочу – не мое это.
Но бесправной баронессой оставаться не собираюсь. Мне нужна информация. А кто ее может предоставить? Кира,– единственный человек, со вчерашнего дня преданный мне до мозга костей.
Императрица вышла тоже недовольная на весь мир, и когда Клара, хлопая карими глазками, подкатила к ней с вопросами:
– Ваше величество, что омрачило вас?
Матерь дракона зыркнула на нее и процедила:
– Не надо лезть не в свои дела, милочка. И вообще, девушки, вы можете меня покинуть. Я буду рада видеть вас после обеда в парке.
Выдохнув, я первая понеслась к дверям, расталкивая попадавшихся на пути хлипких фрейлин. Что-то есть в этом лишнем весе. Никто не встанет на твоем пути. Это как у носорога, при его весе плохое зрение не его проблема.
Верная Кира болтала о чем-то с другой служанкой.
– Кира, – свистнула я и показала глазами на место рядом с собой.
– Смотри, дорогуша. Мне понадобится вся информация об этих девушках, – кивнула я на брюнетку Клару и её свиту. – Всё, что узнаешь. Да и вообще, все сплетни собери, будем искать среди них золотые вкрапления.
Кира, сощурив глаза, проводила взглядом вереницу девушек.
– Справишься?
Кира, казалось, вытянулась в струнку, жадно пожирая меня глазами:
– В лепёшку расшибусь, но сделаю.
– Вольно, —милостиво улыбнулась я. —Пойдём. Пора десять тысяч шагов нам добирать.
– А чего это “вольно”? Вы, госпожа, так путано иногда говорите, что ничего не понятно мне, —пожаловалась служанка.
– Расслабься, говорю. Мы с тобой, Кира, на самый верх этой пищевой цепочки, конечно, не попадём, но неплохо всё равно устроимся. Это тебе я, госпожа Никафондора, говорю. А теперь пойдем по парку погуляем. Погода чудесная.
Я начала получать удовольствие от этого мира. Есть, правда, хотелось, но этот момент мы переборем. Желудок болеть перестал, солнышко светило, птички пели, ну что ещё надо для полного счастья? —Лишние килограммы скинуть для свободы движений и …Денег.
– Кира, а кто занимается моим поместьем.
– Ну как, кто? Управляющий.
– И как он тебе? – взглянула я на девушку.
– Вот если как на духу – дурак, думаю. Он вам постоянно письма жалостливые пишет, что фейхоа не продается, коровы не телятся – в общем, денег нет. А вы, бедненькая, второй год в одних и тех же платьях гуляете – все смеются.
Я сорвала веточку и стала помахивать ею как хлыстиком.
– Письма сохранились?
– Ну да. В шкатулочке, ленточкой розовенькой перевязаны.
– Придем, покажешь. А это что за помещение? – показала я веточкой.
– Конюшня королевская.
– Да ты что!
Коней я любила. Очень. Ходила и на ипподромы, когда в другие страны выбиралась, и в конюшни покататься. Да и держалась в седле прилично. Что может быть прекраснее, чем скакать на коне, волосы развиваются! Ну, это я слукавила, конечно. Стрижка в Москве у меня была – каре. Нечему там было развеваться.
