Психотерапия психозов - страница 27

– расхождение между вербальным содержанием коммуникативного акта и его эмоциональным подтекстом (Холмогорова А. Б., 2000). Подобная ситуация возникает, например, если мать внутренне отвергает своего ребенка, боится контакта с ним, а с другой стороны, ведет себя ласково и заботливо, затем требует от ребенка доказательства его нежности и одновременно боится этого. Такой повторяющийся опыт вызывает в незащищенном психическом развитии ребенка диссоциацию существенных мотиваций и формирование парадоксальных реакций, воспроизводящих эти двойственные отношения, а также способствует повышенной зависимости от одного из родителей.

Работы Г. Бейтсона дали толчок целому направлению клинико-психологических и психотерапевтических исследований, значение которых для современной терапии психозов трудно переоценить. Были описаны такие патологические проявления семейных отношений, как псевдосообщество и псевдовраждебность (Wynne L. [et al.], 1958), раскол и смещение супружеских структур в браке (Lids Т. [et al.], 1957), защита стереотипных ролей (Wynne L. [et al.], 1959), динамика «козла отпущения» (Vogel E. F., Bell N. W., 1960), «семья – театр» (Richter H. – E., 1972), эмоционально-экспрессивный стиль семейного общения, характеристика которого дана нами в разделе поведенческой психотерапии (Brown G. W. [et al.], 1962, 1972), и др. Все эти исследования показали, что психические конфликты индивидуума теснейшим образом связаны со способом семейной интеракции, и патологическое поведение может являться реакцией на патогенную ситуацию, что расширило наши представления о масштабе психического конфликта, его проявлениях и способах терапии.

Большой вклад в развитие психотерапии больных шизофренией и нервной анорексией внесла Миланская школа системной семейной терапии под руководством Мары Сельвини Палаццоли. Цель психотерапии заключается в том, чтобы с помощью команды, наблюдающей, в том числе из-за односторонне-прозрачного зеркала, собрать информацию о семье, которая выявляет «игру» и скрытые паттерны взаимодействия (парадокс), при помощи которых члены семьи контролируют поведение друг друга (Палаццоли М. С. [и др.], 2002). Существует мнение, что главный вклад миланской группы – это метод циркулярного интервью, который позволяет проникнуть во внутреннюю жизнь семьи и вскрывать мифы и убеждения, которые организуют систему (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999; Ammon M., 2002). В отличие от прямых вопросов об отношениях, терапевт спрашивает одного из членов семьи, как относятся друг к другу двое других. Психотерапевтический прием, с помощью которого можно оказать влияние на устойчивую патологическую семейную систему, – это позитивная коннотация – положительное переопределение симптоматического поведения идентифицированного пациента таким образом, чтобы само его осознание имело для семьи терапевтический эффект. Следующий шаг – это предписание определенного поведенческого ритуала (контрпарадокс), в том числе и собственно симптоматического поведения (Саймон Р., 1996; Палаццоли М. С. [и др.], 2002). Контрпарадоксальные задания позднее сменились на жесткие инвариантные предписания, т. е. не подлежащие варьированию особые указания для членов семьи, которые вызвали неоднозначную оценку семейных психотерапевтов (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкис В., 1999).

С точки зрения семейной динамики, команда психотерапевтов автоматически уподобляется родительской системе, в прошлом вносящей смятение и путаницу во внутренний мир пациента. Для того чтобы вновь не повторять эти патологические паттерны взаимодействия, необходима последовательность и определенность. Только через постоянное прояснение отношений с пациентом у последнего появляется шанс осознания своих собственных чувств, способствующих росту уверенности в себе (Куттер П., 1997). Это делает особенно актуальным вопрос терапевтически грамотного взаимодействия специалистов при полипрофессиональной модели организации психиатрической помощи, что будет более подробно рассмотрено нами в седьмой главе.