Мне захотелось тут же поколотить его. Но за меня это сделала подруга. Она шутливо замахнулась на брата и прошлась кулачками по его спине.
– Сдаюсь-сдаюсь! Пощадите! – поднял он вверх руки, изображая ужас на лице, но тут же посерьезнел и строго добавил:
– Не мешайте мне пока, идите лучше на кухню. Еда на плите, предки ушли в кино.
Мы послушно вышли из комнаты и вскоре с удовольствием уплетали наваристый борщ. А потом котлетки с макаронами, а потом компот. Полное меню, как в детском саду.
А когда мы уже едва дышали от обжорства, готовые вставать из-за стола, в дверном проеме возник Серега. В одной руке он держал игрушечного зайца, а в другой – ежа.
– Полный облом! – начал он печально, приподняв вверх зайца и слегка шепелявя. – Ты слышишь, Иглоперец? Полный облом! Нет нигде проклятого Тода! Это катастрофа! Катастрофа!
– Как же так, Трусохвост? Почему нет? Он сбежал от возмездия? – теперь Серега активно шевелил рукой с ежом.– Надо его срочно догнать и обезвредить!
– Харэ прикалываться! – возмутилась Ташка. – Давай серьезно! Нам совсем не до шуток.
– А если серьезно, – опустив руки, поговорил Серега, – не нашел я ничего. Все аккаунты вашего злодея удалены. Я даже попросил знакомого айтишника помочь, результат тот же.
– Что это может значить? – спросила с тревогой Ташка.
– Только то, что он заметает следы. Возможно, его уже вычислили и накрыли. Кто-то раньше нас начал на него охоту, – бросая игрушки на стул, пояснил Серега.
– Так это же здорово! – обрадовалась Ташка и повернулась ко мне:
– Этот урод больше не будет тебя доставать!
Я почувствовала облегчение, а вместе с тем и неловкость. Угораздило же меня вляпаться в такую дурацкую историю! Да еще и подругу посвятить в это. И ее брата. Я стала спешно собираться домой, стыдясь смотреть Ташке в глаза. А тем более, Сереге. Подруге не хотелось меня отпускать, но я не поддавалась на уговоры. Домой-домой-домой! И как можно скорее! Пока не вернулись мама с Валерием Сергеевичем. Закрыться в своей берлоге, забиться в уголок и осмыслить все хорошенько. А может, и поплакать в тишине, где меня могут услышать лишь старые-престарые стены, привыкшие за долгие годы к чужим печалям и горестям, да потрепанный меховой медвежонок, мой верный дружок, когда-то давно подаренный папой.
Ташка вызвалась проводить меня до троллейбусной остановки, а Серега весело крикнул нам вслед:
– Будьте осторожнее, красотки! Не вляпайтесь еще куда-нибудь!
– Спасибо тебе, Ташка, за сегодняшний день! – говорю я подруге на прощанье, готовая шагнуть в приближающийся троллейбус. – Ты устроила мне настоящий праздник. Просто суперский День шнурка получился!
– Да ладно уже! – смущается Ташка. – Я давно должна была приехать к тебе или хотя бы позвонить. А я, дурная, ждала, что ты первая это сделаешь. Но в дружбе нельзя считаться на первый-второй, надо быть…
Последнее слово я уже не разобрала, потому что запрыгнула на подножку. Помахала Ташке рукой и уселась на свободное сиденье. Троллейбус тронулся, и тут же рядом со мной кто-то плюхнулся, тяжело дыша.
– Уф! Едва успел! – услышала я знакомый голос и повернулась к соседу.
Это Захар Петров?! Ничего себе! Смотрит на меня и широко улыбается. Похоже, он засиделся у брата и только что возвращается домой.
– Блииин! Это что за прическа? – на его лице удивление. – Когда успела подстричься? Еще недавно у тебя был хвост на затылке.
