Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - страница 34

Сам же главный герой получил от этого просмотра колоссальное удовлетворение, так как и его просьба была выполнена и фильм был достаточно интересен. Его выбор одобрили Подробный с Боцманом, Дедом, Пиной и Вампиром, тоже с интересом посмотревшие ленту. Но самое главное он увидел уже знакомый фильм совершенно в новом свете проведя параллель с архисложной жизненной ситуацией, в которой сам сейчас оказался. Восхищаясь отчаянными и смелыми проделками героя Джека Николсона в психиатрической больнице, он крепко задумался о допустимой степени расшатывания местного режима абсолютно не желая повторять его прискорбную судьбу.

В следующие пару недель случились ещё дни рождения у Японца и Казаха. Также в эти дни по традиции за ужином был вкусный плов, приготовленный Асланом и просмотр фильма перед сном. Но на волонтёрскую «Днюху» Доктор ещё и отведал неведанный до селя им десерт, именуемый коряком, заранее усердно разрекламированный Коньком. Лакомство это было немудрёным по своему составу и способу приготовления и было в широком обиходе в местах лишения свободы. Обычное толчёное печенье в определённых пропорциях перемешивалось с растопленным сливочным маслом и сгущёнкой с добавлением различных наполнителей по вкусу и исходя из их наличия: кофе, какао, изюм, орехи, халва и т.д. Всё это перемешивалось до состояния однородности, укладывалось в форму и охлаждалось до отрицательной температуры например в морозилке. Застывшая в виде пирога масса резалась на куски и подавалась к чаю.

Сын степей проявил к своему празднику небывалую прыть и «насуетил»114 все необходимые для коряка ингредиенты в избыточном количестве поэтому десерта получилось много и куски вышли просто огромные. Далеко не все смогли осилить безразмерную сладкую приторную массу целиком и образовавшиеся в изрядном количестве «объедки» сдавались на кухню для добавления их в кашу для завтрака на предстоящее утро. Трудно описать злорадное ликование Доктора зашедшего на следующее утро на кухню почистить зубы и случайно «припожарившего»115 там старшего повара Балагура, стоящего над кастрюлей с кашей и набившего себе полный рот коряка так и не попавшего в ту самую кашу. Док бы не был самим собой если бы в столь знаменательный момент не решил завести с Бэлом разговор, но, к сожалению, старший кухонный и по совместительству ответственный за дисциплину не мог ответить на его колкости по причине занятого рта.

Третьим свидетелем прискорбного конфуза произошедшего с Балагуром помимо повара Маляра был проныра Зёмик ожидавший в коридоре своей очереди к заветной раковине. Он по достоинству оценил наблюдательность и решительность старшего товарища, который не стал отдавать Балагура в консультантскую, где его неминуемо ожидал «крысиный»116 хвост, лишение всех постов, а может даже и разбитая физиономия. Зато с этого дня Док перестал писать последствия за не выключенный свет и прочую хиромантию, потому что подобные записи в дисциплинарном журнале прекратились. Ну и конечно стало возможным от души поржать над Балагуром, двигающимся целыми днями по дому то с двумя, а то и с тремя кабачками в качестве последствия, назначенного Большим, любящего грешным делом «приорать»117 над своим старым знакомцем Бэлом. А вообще Балагур был весёлым сарказником любящим «крикнуть» над ближними, неунывающим и неисправимым наркоманом, побывавшим в этом заведении далеко не один раз и осознавая степень и глубину своей проблемы пришедшим в этот раз сюда сам добровольно.