Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2 - страница 4

– Да здравствует великая наша самодержица! – кричали собравшиеся. – Да царствует над нами щедрая мать наша! Готовы мы за нее пролить кровь нашу и жертвовать всем, что мы имеем!

Дворяне просили дозволить им снять копии с рескрипта и хранить его у себя на память потомству о милостях Екатерины к казанскому дворянству.

После того предводитель дворянства Казанского уезда Макаров прочел письмо, в коем высказал благодарность за милость императрицы и попечение ее оградить подданных от «бедствия напастей наших». Он благодарил и Бибикова за советы, просил сохранить любовь и доверенность к дворянству и принять в свое покровительство казанский дворянский корпус[26].

«Восприимите, – читал в заключение своего письма Макаров, – в свое покровительство избранного нами шефа с его товарищами, подайте им случай пролить кровь свою за благополучие отечества нашего и матери нашей. Мы же, будучи очевидно уверены в вооружении корпуса и ревностных шефа стараниях, имеем несомненную надежду, что все они положат душу свою за возлюбленную нашу самодержицу».

Выделившись из толпы, шеф дворянского корпуса, генерал-майор Ларионов, заявил, что он считает настоящий день за прекраснейший в своей жизни, избрание шефом – за честь и готов остаток дней своих посвятить на службу дворянства, благородно «воспаленного ревностью и примером»[27].

По окончании этой речи Бибиков прочел письмо к нему императрицы от 20 января, в котором она приняла на себя звание казанской помещицы.

– Казанское дворянство, – сказал предводитель Макаров по выслушании письма, – приносит вашему высокопревосходительству свою нижайшую благодарность за объявление приятнейшей нам вести и просит дозволить нам высказать наше чувство своей самодержице.

Получив на это разрешение Бибикова, казанский помещик Бестужев подошел к портрету Екатерины II и прочел известную речь, сочиненную Г.Р. Державиным[28].

– Исполнением долга нашего, – говорил, между прочим, Бестужев словами поэта, – хотя мы не заслуживаем особливого вашего императорского величества высокого нам признания; хотя мы недостойны любезного и нам дражайшего товарищества твоего, однако высочайшую волю твою разверстым принимаем сердцем и за наивеличайшее ее почитаем благополучие. Начертываем неоцененные слова благоволения твоего с благоговением в память нашу. Признаем тебя своей помещицею. Принимаем тебя в свое товарищество. Когда угодно тебе, равняем тебя с собою! Но за сие ходатайствуй и ты за нас у престола величества твоего. Ежели где силы наши слабы совершить усердие наше тебе будут, помогай нам и заступай нас у тебя. Мы более на тебя, нежели на себя надеемся[29].

По окончании торжественного чтения все отправились в собор для слушания литургии и благодарственного молебствия, причем во время многолетия производилась пальба из орудий. Вечером у предводителя был бал, и всю ночь дома дворян были иллюминованы.

Донося о торжестве, происходившем в Казани, генерал-аншеф Бибиков присовокуплял, что и прочее дворянство Казанской губернии с равным усердием приступило к формированию корпусов: симбирское – 4 января, свияжское – 15 и пензенское – 26 января[30]. Предводителями этих корпусов были назначены: симбирского – секунд-майор Степан Федорович Глятков, пензенского – прокурор и предводитель дворянства Ефим Чемесов, а свияжское ополчение, по малочисленности дворянства, не могло составить особого корпуса и потому положило присоединиться к казанскому и признать начальником своим отставного капитана Гавриила Матюнина, уже выбранного казанским дворянством в состав своего корпуса.