– Какая?
– Как на пряности из Индии.
– Я не знаю, что такое пряности.
– Перец. Знаешь?
– Ну, перец знаю, конечно.
– Гвоздика, корица.
– Еще.
– Ну, и так далее, и тому подобное. Я и сам точно не помню, что там еще бывает. Но сам же знаешь:
– Вкусно!
– Очень. Согласен. А то мясо, как протухнет, не знаешь, что с ним и делать. Не будешь ведь есть испорченное. Не медведь, чай.
– Конечно! – обрадовался Граф. – Ты умный человек, Эм. Можно даже сказать:
– Эм Счастливый.
– Так…
– Нет, я знал, знал, конечно, что тебя так зовут, но теперь убедился окончательно:
– Ты – гений.
– Ты прав. Но так как гений и злодейство, – считают западные Мольеры и Шекспиры, – две вещи несовместные, скажу еще пару слов на прощанье. Ты не обидишься. Я же гений, а не злодей.
– Так говори, конечно. Говори, что хочешь, дорогой.
– Скажу.
– Говори, я слушаю.
– Люблю эту… как его?
– Его? Кого его? – не понял Граф.
– Так вот этого большого. Мы недавно о нем много говорили.
– О ком, о нем, я не помню. О Гришке, что ли?
– Та не-е!
– О Петрушке? Так его вроде грохнули. Только вот труп кто-то украл.
– Наверное, будут делать чучело.
– Хорошо бы.
– А что может быть хуже?
– Как бы не оживили, – задумчиво произнес Шувалов. – Вы, наверное, по наивности не слышали о чудесах, которые здесь происходят.
– А именно?
– Вот вы думаете, что эти очереди стоят на личный прием к статс… скажу проще:
– К высокопоставленным дамам?
– А на самом деле?
– Если вы не в курсе, то лучше даже не говорить. Нет, честно, сами увидите.
– Э-э! – Эм погрозил пальцем Графу, – вижу, боитесь ошибиться. А вдруг и правда примут. Так это чинно, благородно, по-старому.
– Вы думаете, была бы очередь? – Граф махнул рукой. – Никто бы не пришел даже. Ведь люди очень не любят стоять в очередях. Только за шубой или потрахаться.
– По… как вы сказали?
– Я сказал:
– Только в экстраординарных случаях. И да, вернемся к нашим э-э, осетрам. – Граф поперхнулся. – Я хотел сказать…
– Нет, вы сказали как раз то, что нужно. Я бы сам также сказал, если бы вы уже это не сделали.
– Вы хотите… вы хотите долю от рыбы? – даже как-то уныло сказал Граф. – Это ужасно. Вы ненасытный человек. Что ж, – вздохнул Шувалов, – будем считать, что она того стоит, как говорят. Не поверите, но ведь я же ж никогда не пробовал. А вы, – Граф Шувалов предупредил очередной вопрос Эма Великолепного, – будете получать, как и прежде, большого осетра каждый месяц.
– Ну, во-первых, каждый месяц – это мало, – ответил Эм. – А вторых, я еще и не получал никогда. Так только если, брал сам.
– Хорошо, пусть будет без:
– Как и прежде. Сам не знаю, зачем я это сказал. Ну, и во-первых, пусть это будет большой осетр.
– Такой большой, чтобы хвост свисал с телеги.
– Окей.
– Окей, – улыбнулся Эм, и уже хотел в знак утверждения договора пожать руку Графу, но на полпути остановился, вспомнив:
– А про соль мы договорились?
– Хорошо. Пуд соли в неделю. Съешь?
– Если любишь, так и больше съешь, – обрадовался Эм. И добавил: – На бумаге подписывать будем?
– Зачем бумага, если у тебя есть мое слово. Слово Графа Петра Шувалова. Генерала-фельдцейхмейстера.
– Нет, вы не подумайте, я вам верю, само собой, но просто, чтобы не забыть мне самому, что у меня есть такие привилегии, давай обменяемся чем-нибудь.
– Чем, например?
– А что у вас есть замечательного?
– Рубль серебряный есть.
– Нет, это мало.
– Два?
– Та не, не в деньгах память.
– А что, в больших деньгах? Дать вам мешок золота еще?
