Рвались снаряды, и осколок одного из них лёг почти у самых ног лейтенанта. Причалив к берегу, он сунул в карман шинели увесистый фашистский «сувенир».
Было ещё немало вражеских атак, и всё же дошёл лейтенант до Берлина! И стал свидетелем агонии нацистской Германии. Бесспорно, знал Александр Кологривов, что бывший её главарь покончил с собой в фюрербункере – одном из засекреченных и самых укреплённых бункеров Берлина. Слышал, что на том самом диване, где адъютант фюрера обнаружил труп Адольфа Гитлера, снялся на память советский боец. Весёлый солдатик, – чуб из-под пилотки, с орденом и медалью на гимнастёрке, – сидит, как на завалинке, на диване Гитлера. Вот он, ещё один символ Победы! Не столь, правда, знаковый, как водружённое над Рейхстагом Красное знамя.
Вновь наши вторглись знамена…
В победном мае среди солдатских надписей на Рейхстаге появилась и эта: «От Ленинграда до Берлина. Пушкин». Надпись вывели на стене бойцы дивизии, – той, что освобождала Пушкинские Горы, Михайловское и Тригорское, а затем штурмовала Рейхстаг. Знать бы тем безымянным бойцам, что их шуточная надпись исполнена сокровенного смысла: до Берлина действительно дошли два брата, два наследника Пушкина!
Верно, и сам Александр Кологривов сфотографировался с боевыми друзьями у стен поверженного Рейхстага. Заветный снимок для победителей!
В Москву вернулся с орденом Красной Звезды на офицерском кителе и боевыми медалями. Об ужасах войны вспоминать не любил либо афористично замечал: «Уснёшь в окопе – проснёшься: на мертвеце лежишь…»
Долгие послевоенные годы Александр Кологривов работал на Всесоюзном радио. Как журналист побывал в командировках по всей стране, встречался с интересными людьми самых разных профессий, участвовал в торжествах. Вёл репортажи, в их числе и с Пушкинских праздников поэзии. Любопытно, что отец – основатель праздников, писатель и литературовед Ираклий Андроников, отправляясь в Михайловское, просил организаторов торжеств: «Мне билет и место в гостинице с Кологривовым, потому что он жизнерадостный человек и никогда не даст пасть духом».
Вот лишь некоторые из прозвучавших в эфире передач журналиста Александра Кологривова: «К нему не зарастёт народная тропа», «О предках и потомках поэта», «Солдаты Пушкины – сыны России».
Строки из воспоминаний Александра Всеволодовича: «Я объездил весь Советский Союз. Бывал в Заполярье, на Дальнем Востоке, в Сибири, Средней Азии. Бывал я и за границей. Но нашу белорусскую природу не сравню ни с каким местом. Природу Беларуси – мягкую, неброскую, такую лиричную, очень любили в нашей семье».
Не раз бывал журналист Александр Кологривов и в любимой им Беларуси, заезжал и в Бобруйск. Вот что писал он белорусскому профессору, пушкинисту Тимофею Борисовичу Лиокумовичу: «Бобруйск, конечно, сильно изменился, но много и прежнего. Это волнует, хочется ещё побывать в нём, показать родной город своей семье».
Не успел. В августе 1968-го его не стало… Тем летом он приступил к исполнению давнего замысла: записать воспоминания детей Фёдора Шаляпина – Бориса, Лидии, Ирины – об их великом отце, «царь-басе». Мыслил вместе с ними побывать в Ленинграде и Михайловском, заповедной усадьбе, но внезапная смерть разрушила жизненные планы.
Олег Всеволодович Кологривов (1919–1984), праправнук поэта.
Вместе со старшим братом рос в Бобруйске и так же, как Александр, с нежностью вспоминал своё белорусское детство.
