Пушкин навсегда - страница 23
Всё, не страшно теперь умирать,
Дед предстать перед Богом готов…
Для любви нет преград никогда,
И в недоброе время живёт.
Ночь. Чуть плещет, вздыхая, вода.
Пруд кого-то опять, видно, ждёт.
Чьи-то слышны в потёмках шаги,
И уже у воды силуэт.
Боже, сжалься! Прости, помоги!
А вдали загорается свет…
В тёмной башне в лесу чей-то смех
Так зловеще и мрачно звучит!
Нет спасенья в селенье для всех,
В каждый дом скоро зло постучит.
Люди молятся страстно богам –
На кого им ещё уповать?..
Не в цветах, а в крови берега,
Жертвы пруд устаёт принимать.
Башня многие годы пуста
Вдалеке от села, от людей.
Там когда-то, от жизни устав,
Век закончил свой маг-чародей.
Был хорошим врачом, всех лечил,
И с теплом вспоминают его –
Жизнь служенью добру посвятил,
Для себя не желав ничего.
С той поры пролетели года,
К башне тропы в лесу заросли.
Приходили сюда иногда
Из селенья набрать диких слив…
В башне тусклый, мерцающий свет,
Силуэты людей за столом,
Но не люди то!.. Видим, что нет
Душ давно этих в мире живом.
Тень не падает, сумрак лежит,
От дыханья не гаснет свеча,
Только видим – один всё же жив,
Косы вьются змеёй по плечам.
По губам струйка крови бежит,
То чужая безвинная кровь,
Грудь Авроры от страсти дрожит,
Плата страшной была за любовь.
Мир вампиров – за гранью добра.
Был почти истреблён мерзкий род.
Только волки, ребёнка украв,
Принесли их отродье в народ.
Так росла средь людей мрака дочь,
Ожиданьем неясным жила,
И однажды беззвёздная ночь
К ней семью в этот край привела.
Днём Аврора – в селе при отце,
Как покорная, нежная дочь,
Стал румянец цвести на лице
И соседкам желает помочь.
И парней начала привечать,
Будет каждый вниманью так рад!
Ей свиданья спешат назначать…
Чтоб потом не вернуться назад.
Пир кровавый, безумный в лесу,
Нечисть правит теперь ночью бал,
Тут молитвы уже не спасут,
О пощаде впустую мольба…
Дед почувствовал – что-то не так,
Заметалась душа вся в слезах,
Дочка стала чужая, и мрак,
А не блеск появился в глазах.
Он решился за ней проследить
(Видно силы послал ему Бог).
Дед спешит, пруд вздохнул впереди,
Зная: будет кровавым итог.
У воды уже юноша ждал,
Сердце бешено бьётся в груди…
Он Аврору обнял… и упал.
Боже, сжалься над ним, пощади!
Пир устроила нечисть в ночи,
Потекла в воды мутные кровь.
Дед от ужаса замер, молчит.
Вот кому он отдал всю любовь!..
Праздник был у них нынче в селе,
День погибших, потерянных душ.
Раз в году их грехи на земле
Не подвергнут людскому суду.
Те, кто праведно жил в эту ночь,
Силу Божью почти обретут.
Плачет дед – для него она дочь!
А они уже в башню идут.
Тени в окнах мелькают, дрожат,
Дед закрыл дверь на старый засов.
Ещё миг – и пылает пожар,
Дед ступает в огонь, он готов.
Видно, Бог его движет рукой:
Знает старец, что должен свершить.
Кровь не будет здесь литься рекой,
Завтра станет село в мире жить.
Жертву Богу сейчас принесёт
И не бросит любимую дочь.
Стонет башня, всё пламя сметёт,
Похоронит безлунная ночь…
Нежный свет горизонт озарил,
Растворился туман. Беды прочь!
Старый дед жизнь селу подарил
И ушёл, обнимающий дочь.
В чёрной башне, в окне, – тусклый свет,
Как луны отраженье в пруду.
Счастья большего, знаем мы, нет –
Видеть, утро как с солнцем придут…
Александр Громогласов
Родился 25 мая 1959 года в г. Сатке Челябинской области. Член Российского союза писателей (РСП).
Выпустил авторские сборники «Души моей страстной кусочки» (2013), «Пишите письма по утрам» (2017), «А в душе, как прежде, лето, далеко до декабря» (2019), «Мечтать, надеяться, любить» (2022). Имеет публикации во французско-российском альманахе-аллигате «Жемчужины современной русской словесности» (2016), в альманахах «Поэт года» (2012, 2016), «Российский колокол» (2016, 2017, 2018, 2020), «Автограф V» (2018), «Писатели русского мира: XXI век» (2019), «Литературная Евразия» (2019), «Венец поэзии» (2019), «Не медь звенящая…» (2020), в российско-израильском альманахе «Ильф и Петров» (2020).
Похожие книги
