– Если бы солнце вставало на западе, а не на востоке, вам было бы светло?
– Да какая разница! – возмутился Гастиэль. Девушка развела руками. Он набрал воздуха в легкие, чтобы выдать гневную тираду, но почему-то выдохнул и негромко сказал: – А скажи я, что люблю тебя, что бы ты ответила?
– А скажите, и посмотрим, – Фьюриэль старалась сглотнуть комок и утихомирить мечущихся мотыльков внутри. Гастиэль молча отвернулся и побрел прочь. Девушка вздохнула и пошла следом. Внезапно он резко повернулся, притянул девушку к себе и поцеловал. Да так, что у нее аж голова закружилась от нехватки воздуха.
Она сделала над собой драконово усилие, отстраняя от себя мужчину, после чего влепила ему по лицу. Тот посмотрел на нее и сказал:
– Уважаю.
Фьюриэль в ответ фыркнула и быстрым шагом отправилась обратно в сторону веселившихся. Гастиэль, довольно улыбаясь во мраке и потирая правую щеку, побрел следом.
К тому моменту, как они вернулись за стол, Ириэль уже начал петь. Фьюриэль, неожиданно для окружающих, подключилась со второй фразы, да так к месту, что больше никто не вмешивался.
Тон традиционным песнопениям в этот раз задавал Ириэль, изящно обходя баллады особо романтического характера. Но потом все же решился. У Фьюриэль мурашки пробежали по коже, потому как он выбрал одну из ее самых любимых.
Если не считать инцидента с Гастиэлем, вечер у Фьюриэль выдался вполне удачным и душевным.
Панторэль приехал погостить у родителей. Они с Фьюриэль договорились встретиться и провести приятно время за кружечкой пива с традиционным открытым пирогом с копченостями и сыром.
Девушка связала ему узорные рукавицы на зиму в подарок, а Панторэль привез ей новенький фолиант по алхимии и письмо из Мирградской Лекарской Академии.
Фьюриэль было страшно открывать конверт, и она старалась максимально оттянуть решающий момент, да и как бы юноша мог и немного обидеться на то, что письму она в этот приезд была рада больше, чем ему самому.
– Давай, открывай уже, не томи, – наконец не выдержал Панто.
Девушка распечатала конверт и пробежала глазами письмо. Ее, разумеется, приняли, более того, обещали неплохое жалованье, если она согласится немного подработать алхимиком.
– А ты сомневалась? – хмыкнул Панто, отхлебывая из кружки.
– Панто! – Фьюриэль кинулась ему на шею, она действительно была очень рада такому предложению, и была рада, что лучший друг в ней не сомневается.
– Я не знаю, чему больше рад, – пожал плечами Панторэль. – Тому, что тебя взяли, куда хотела, или тому, что ты наконец-то выберешься из этого болота, и мы снова сможем проводить много времени вместе.
– Успею тебе надоесть, не обрадуешься, – фыркнула девушка. – Но мне все же немного страшно, Мирград – крупный город…
– Брось, Фьюри, – отмахнулся юноша. – В столице всякого хватает, конечно, но как минимум смена обстановки тебе нужна. Да и ты же собиралась на общелекарские сборы, разве нет?
– И на алхимические, – кивнула девушка, и тень печали пробежала по лицу. Панторэль поднял бровь.
– Что?
– Гастиэль…
Панторэль закатил глаза. Все разговоры рано или поздно приходили к костоправу.
– Фьюриэль, – как можно спокойнее начал Панто. – Неужели среди твоих алхимических смесей нет порошка от несчастной любви до сих пор? Он бы пользовался огромным успехом!
В Мирградской Академии Фьюриэль провела ровно неделю, прежде чем ее вызвала к себе надьяра Мансорэль, глава алхимического совета.
