Путь мира - страница 66

– Он опять сбежит, только на этот раз его побег будет удачнее, – сказал секретарь, вставая с пола. Он уже понял, что вразумить сошедшую с ума правительницу невозможно. – Ваше Величество совершенно слепа, и не видит того, что заметно всем вокруг. Земной капитан Эмилио Алекси не испытывает к вам, моя госпожа, никаких теплых чувств и руководствуется только холодным и четким расчетом. На уме у него две цели: жизнь и свобода. Он прекрасно понимает, что его жизнь впрямую зависит сейчас от вашего к нему отношения, поэтому и вызывает в вас страстное чувство, спасая этим себя от физической расправы. Свобода же – пока что более сложная для достижения вещь. Но и она – дело времени: он снова придумает, как улизнуть из-под неусыпного надзора, проникнуть сквозь самые непреодолимые стены, перебраться через самые глубокие пропасти, словом, выбраться из самого недоступного места на всей планете. Может быть, уже следующая попытка побега окажется удачнее и будет вашей гибелью.

– Этого не случиться, – Герцогиня открыла один из ящичков стола и достала маленькую коробочку. – Смотри. Я нашла способ, как справиться с моим упрямым счастьем. После вживления этой «штучки» Эмилио погрузится как бы в гипнотический транс: его покинет память о предыдущих событиях и мысли о всяческих порывах к сопротивлению, воля настолько затуманится, что не будет мешать нашей беззаботной совместной жизни. Конечно он будет немного вялым, апатичным, будет находится как бы в полусонном состоянии, но мне и этого достаточно, к тому же его чувствительность будет почти той же. Он будет любить меня в полусне, раз не желает испытывать этих чувств ко мне наяву. Правда, период адаптации довольно болезненен и долог. Это вольнолюбивое создание конечно же будет бороться с такими переменами. Поначалу, он будет сопротивляться так же, как сопротивлялся наркотикам. Я и доктор приняли это за слабость здоровья и испугались за его жизнь, но на самом деле вся проблема тут не в слабости тела, а в силе духа.

Эмиль приходил в себя и снова терял сознание. Страшная, затмевающая все боль в мозгу заставляла его стонать, волнообразная дрожь проходила по телу. Кровь стучала в висках, стараясь пробить себе дорогу и хлынуть наружу, на волю… На свободу… Образы перед глазами сменялись и путались, временами обращаясь в радужные круги и волны на черном фоне. Иногда кровь в висках вдруг затихала и он совершенно переставал чувствовать свое тело. Ему становилось спокойнее, легче, он начинал засыпать. И вот, когда сладкий сон уже слеплял ему веки, над ним опять начинали суетиться какие-то люди. Они тормошили его, били по щекам, делали что то вроде искусственного дыхания противно-сладким кислородом, кричали, вводили какие-то лекарства в вены и снова били его по щекам… Жидкий огонь расползался от вен по всему телу, бурлил, достигая сердца и легких, заставляя судорожно вдыхать приторный кислород, и сон уходил, и опять ему на смену являлась головная боль, острая как тысячи иголок, впивавшихся в мозг. Потом все повторялось сначала: стук крови в висках, люди, разноцветные круги, желание заснуть, опять люди, удары по щекам, искусственное дыхание, инъекции, жидкий огонь по венам… И так тысяча раз… Раз… Два… Три… Флорена стоит прямо перед ним, белая, очерченная тонкими линиями, как карандашный рисунок. Она что то говорит, люди в голубых халатах отступают вдаль… Она подходит и касается его плеча, потом шеи, головы… Последнее прикосновение сравнимо только с ударом током. Короткий вскрик и опять чернота с радужными кругами, потом снова приступ сонливости, приятной, освежающей, манящей. Это желание уснуть тяжелит веки… Спать… Хочется спать… На космодроме полно людей, Лилиана стоит поодаль, рядом старшенький в только что полученном штурманском кителе… Спать… Море цветов в саду, ромашки, георгины, лилии в пруду, холодная черная вода и золотые рыбки… Муравьи ползут по своим истоптанным тропинкам, несут в муравейник жирную извивающуюся гусеницу, гусеница подергивается, муравьи ее кусают и она опять подергивается… Зеленая такая, как трава… Спать… Беззвездная ночь… Опять удары по щекам и сладко-липкий привкус кислородной смеси, опять прикосновение к вене и инъекция, опять эти люди в голубых халатах и сон куда-то уходит. Зачем вы прогнали сон? Опять Флорена, она почему-то плачет поодаль, рядом же кривляется отвратительная фигура секретаря. Он что-то шепчет ей на ухо, она вскакивает, порывисто жестикулирует, люди выталкивают секретаря из поля видимости. Флорена опять садится и опять плачет, вытирая слезы белым пятном платка… Потом она опять встает и приближается.