…Виз ждали целую неделю. Наконец эти необходимые «бумажки», как выразился сердитый из-за такой задержки капитан корабля, были вручены, и Лилиана, Пивога и еще двое врачей, присланных по запросу с Леи, имели полное право законно ступить на поверхность Великого Герцогства и, немедленно, даже со всяческой поспешностью, воспользовались этим правом. Погрузив во флаер контейнеры с еще одной партией вакцины, они покинули борт корабля и направились в Миссию.
Столица встретила их непривычным запустением улиц, и только когда флаер достиг центральной части, стали видны жители, торопливо спешащее в одну и ту же сторону. Наконец, показался и Посольский дворец: роскошное здание с большими окнами и острыми крышами, возвышавшееся по центру площади, окруженной поясом пожелтевших от недостатка ухода деревьев. На главном шпиле развивалось огромное голубое полотнище с изображением чаши, обвитой змеей, выпускающей из жала капельку яда – этой, принятой в Великом Герцогстве эмблемы медицинской помощи. К дворцу, начинаясь прямо у парадного входа, тянулась по площади, по прилегающим к ней улицам и дворам, бесконечная очередь – длинная расплывчатая вереница людей, кольцом обвивающая весь квартал. То там, то тут виднелись полицейские флаера и машины военизированной охраны.
Машина с новоприбывшими села на площадку внутреннего дворика, который был безлюден и казалось, совсем заброшен.
Лилиана открыла глаза и минут пять смотрела в потолок, не в силах перебороть сладкое желание лежать вот так, не двигаясь, и наслаждаться этой тишиной, мягкостью и теплом.
Сигнал будильника заставил ее перебороть себя и рывком встать с постели. Все тело ныло, голова болела, мысли, обрывочные и преимущественно окрашенные в серые и черные тона, бродили в усталом, не отдохнувшем за короткие пять часов сна мозгу. Хотелось послать всех к черту, уткнуться в такую манящую подушку и снова закрыть глаза, досматривая прерванный сон. Лилиана с усилием отмахнулась от подобной навязчивой мысли и прошла в ванную. Стоя под приятно освежающим озоновым потоком, она рассматривала свое лицо в зеркало, по привычке выдумывая макияж и прическу на сегодня. Раздался мелодичный звук внутреннего видеофона. Лилиана механически дала мысленный приказ о включении, и вместо зеркала возникло изображение Пивоги Зуску.
– С добрым у… – Пивога запнулся.
– Извините, – Лилиана торопливо закрылась поданной роботом одеждой. – Я ожидала увидеть Доминику, мы обычно болтаем по-дружески по утрам, чтобы хоть как-то скрасить наше ужасно монотонное существование. Вы, наверное, шокированы…
– Это я должен извиняться перед вами, дорогая Лилиана, – Пивога отвел глаза, если бы его темная кожа могла краснеть, он бы покраснел до корней волос. – Я имел наглость позвонить не вовремя, обещаю, этого больше не повториться. Вы так прекрасны, что у меня на время отнялся мой болтливый язык. К сожалению наши дежурства не пересекаются, и я не видел вас вот уже двадцать суток со времени нашего прибытия сюда. Эта эпидемия так выматывает нас всех, что просто жутко становиться. Но не подумайте, что я жалуюсь, вовсе нет. Я простоял целый час у вашей двери, не решаясь тревожить вас, датчик показывал, что вы отдыхаете. Согласитесь, я ужасный осел, но ничего не могу с этим поделать. Пожалуйста, разрешите называть вас милой Лилией…
– Пожалуйста называйте, – Лилиана снисходительно улыбнулась.
