Продвигаясь глубже во вражескую территорию, Рол начал замечать всё более явные признаки человеческого присутствия. Лес постепенно редел, уступая место открытым пространствам. Среди степной растительности, где трава едва доходила до колен, виднелись обработанные поля. Их аккуратные ряды, словно прочерченные рукой великана, резко контрастировали с хаотичным буйством дикой природы.
Вдоль небольших рек чьи кристально чистые воды несли живительную прохладу даже в самый жаркий день, высились аккуратные стога собранной пшеницы. Они золотились в лучах палящего солнца, напоминая Ролу о том, что даже в этих опасных землях люди живут своей обычной жизнью, заботясь о пропитании и думая о будущем.
Временами Рол замечал тонкие фигурки, которые безошибочно определял как женщин. Они трудились на полях, их силуэты чётко вырисовывались на фоне горизонта, подобно танцующим с ветром теням. Женщины срезали созревшие колосья изогнутыми костяными ножами, напоминающими лунные серпы. Их движения были плавными и отточенными, говорящими о многолетнем опыте. Мерный взмах серпа, наклон, сбор колосьев – этот завораживающий ритм повторялся снова и снова, гипнотизируя своей монотонностью.
Рол наблюдал за ними издалека, не приближаясь и не выдавая своего присутствия. Его лицо оставалось мрачным, но решительным. Глубокая морщинка между бровями выдавала внутреннюю борьбу, терзавшую его душу.
– Женщин не трогать, – прошептал он, словно давая клятву самому себе и духам предков. Его голос был тих, но в нём звучала непоколебимая уверенность. – Я не хотеть, чтобы враги трогать женщин моего племени. Поэтому Рол не трогать их женщин. Ни урхов, ни племени огня.
Солнце медленно клонилось к западу, окрашивая небосвод в кроваво-красные тона. Длинные тени от деревьев и холмов ложились на землю, сплетаясь в причудливые, зловещие узоры. Воздух начал остывать, даря долгожданное облегчение после дневного зноя.
Рол знал, что ночь в этих землях может оказаться ещё опаснее дня. Тьма скроет многие опасности, подстерегающие чужака, но также подарит ему преимущество скрытности. Он был готов встретить любые испытания, которые готовила ему эта враждебная земля.
Рол глубоко вдохнул, наполняя лёгкие прохладным утренним воздухом, наполненным ароматами росы и пробуждающегося леса. Каждая мышца его крепкого тела была напряжена подобно тетиве лука, готовая к предстоящему испытанию.
– Племя огня, – произнёс Рол низким, глубоким голосом, обращаясь к самому себе и к духам предков, незримо витавшим вокруг. – Их сила расти с каждым восходом солнца. Если мы не действовать сейчас, завтра быть слишком поздно.
Его острый взгляд, подобный взору парящего в небесах орла, методично изучал каждый уголок вражеского поселения, оценивая силы противника, выискивая слабые места в обороне. Рол понимал, что предстоящая битва будет не честным поединком, а стремительным, беспощадным набегом.
Рол твёрдо знал, что действует во благо своего племени, и эта непоколебимая уверенность наполняла каждую клеточку его существа несокрушимой решимостью. Он не испытывал ни малейшего стыда за предстоящее разрушение вражеского поселения – в его понимании, это была суровая, но необходимая мера для защиты своего народа, своей семьи, своего будущего.
Ночь перед решающим днём Рол провёл в глубоких раздумьях и тщательных приготовлениях. Лёжа на твёрдой земле, укрытый лишь звёздным небосводом, он чутко вслушивался в таинственную симфонию ночного леса, воспринимая каждый звук как часть великого, непостижимого замысла природы.
