– Ты чего это делаешь? – недовольно поинтересовался у сестрёнки Кроха.
– Хочу! – просопела в ответ сестра, всё своё внимание уделяя исключительно красочной иллюстрации.
– Не надо так, ещё порвёшь, чего доброго. Я лучше сам тебе покажу, – наконец догадался уступить младшей домовёнок. – Смотри, сколько здесь интересного!
Он выпустил "Вокруг света" из рук, а младшая сестра, завладев трофеем, начала беспорядочно листать страницы от начала и до конца, затем в обратном порядке, не успевая, кажется, даже разглядеть, что изображено на больших листах.
– Малышка, ты ведь можешь бережно относиться к моему журналу? – применив впервые в жизни прозвище "Малышка" к младшей сестре, попросил брат.
Он ещё больше стал опасаться, что бумажные листы не выдержат такого к себе бессердечного отношения, поэтому, не дожидаясь ответа, потянул "Вокруг света" на себя.
Сестрёнка перестала листать и вцепилась в толстый переплёт.
– Отдай! – попытался проявить настойчивость Кроха.
– Нет, ты отдай!
– Ты же читать не умеешь!
– Это ты не умеешь!
– Я умею, а ты нет!
– Зато я картинки смотреть умею! Bот так вот!
Внезапно гладкая обложка журнала выскользнула из вспотевших Крохиных ладоней, и он по инерции откинулся назад, больно ударившись головой об исписанную красным карандашом стену. Сквозь застилающую глаза пелену он заметил, как сестрёнка с журналом скрылись за краем шкафа, а снизу раздался испуганный женский крик. Сегодня у людей был выходной, но по заведённому у них порядку они никуда не вышли, а напротив, остались дома.
Домовёнок очнулся от прикосновения чего-то влажного к своему лицу.
– Мама, – в блаженном неведении протянул он и, улыбаясь, открыл глаза. Но мокрая розовая тряпка была не мама, а ветошь для протирания пыли, и Кроха, заскользив пятками по влажной крыше шкафа, вжался спиной в стену. Человеческая рука с зажатой в ней мокрой ветошью двигалась по пыльной поверхности, оставляя за собой чистые влажные разводы. Домовёнок, ещё не придя в себя окончательно, но всё же придерживая огрызок верного карандаша в кармане штанишек, по стеночке протёрся к перекладине со шторкой, на которой и повис с обратной стороны.
Человек, что затеял уборку на Крохином шкафу, а это был мужчина, не по чину именовавший себя хозяином их домовых квартиры, стоял на кухонном табурете. Но, тем не менее, ему не хватало роста, чтобы заглянуть на шкаф и увидеть расписанные обои.
Отдышавшись, молодой кутник, наконец, пришёл в себя и вспомнил о сестрёнке, которая бухнулась со шкафа вместе с журналом. Он затаил дыхание и навострил уши в надежде услышать какие-либо звуки, определяющие, где сестрёнка и что с ней сейчас делают. Видеть из-за шторы он не мог, к тому же торец шкафа перекрывал ему обзор, но зато слышал он прекрасно всё, что говорила взволнованным голосом женщина своему супругу.
– Ты только представь себе, – запинаясь, рассказывала она о том, что ей пришлось сегодня пережить, – он ка-ак шмякнется мне на голову, а с головы прямиком на мизинец правой ноги, да ещё и уголком переплёта! Ты хоть понимаешь, что я едва не стала заикой от этого журнала! Так неожиданно всё это произошло! А ты, милый мой, если собираешь хлам по дому, то неси его себе в гараж, нечего по шкафам разбрасывать! – завершила свои претензии женщина назидательным тоном.
– Милая, если бы ты не поленилась закрыть форточку, то не сдуло бы журнал со шкафа! Это всё сквозняки виноваты, уж поверь моему опыту!
