– О-хо-хо! – радостно рассмеялась Дарилла.
– Повремени радоваться, – остудил её Ерха. – На борт взойдём, тогда радуйся.
В порту царило оживление. С вновь прибывших кораблей на лодках к пристани привозили грузы. Торговцы рыбой спешили на площадь со свежим товаром. Запах здесь стоял тот ещё: тошнотворный аромат залежавшейся рыбы смешивался с речной свежестью и духовитым запахом смолы. Грузчики без энтузиазма переругивались между собой и с большей охотой орали на снующих под ногами собак.
Оставив Ерху под стеной одного из домов, Дарилла смело спустилась к пристани и затерялась в толпе. Ерха, впрочем, из виду её не потерял. Глаза его всё ещё видели очень хорошо. Шапку с буйно торчащими из-под неё кудрями он заприметил почти у самых деревянных мостков, на которые выгружали прибывший с кораблей товар. Дарилла с улыбкой обратилась к невысокому мужчине, который записывал в книгу прибывший груз. Весьма неохотно он поднял на неё глаза, а потом качнул подбородком в сторону. Ерха перевёл туда взгляд и увидел огромного мужчину с чёрными кудрявыми волосами и такой же кудрявой бородой. Он командовал загрузкой небольшого баркаса с бойким названием «Вёрткая рыбёшка».
Ерха слегка забеспокоился. Всё же мужик выглядел устрашающе, а звук его голоса долетал даже до него, перекрывая ругань грузчиков. Но у Дариллы язык был лучше подвешен, и по-местному она говорила ловчее, чем сам Ерха.
Капитан «Вёрткой рыбёшки» встретил улыбающуюся Дариллу недружелюбно: брови нахмурил, руки сложил на груди… Того гляди пошлёт куда подальше. Но выслушать выслушал. После короткой фразы девушки что-то спросил у неё. Она ответила и указала пальцем на Ерху. Капитан мрачно посмотрел на «дядю», и недовольная морщинка между бровями разгладилась. Он коротко ответил, и Дарилла просто просияла и полезла за кошелём. Ерха страдальчески вздохнул, провожая монеты печальным взглядом.
Через несколько минут Дарилла пробилась через толпу и подошла к Ерхе.
– Нам повезло, – радостно заявила она. – Они отправляются в Торату завтра ранним утром. Капитан согласился взять нас на борт. Задаток я отдал.
Дарилла так привыкла говорить о себе в мужском роде, что даже наедине с Ерхой продолжала вести себя как мужчина.
– Ну, хоть за постой много не отдадим, – попытался утешить себя Ерха, для которого каждая монетка была частью его большого, но скупого сердца.
– Пошли, найдём место для ночлега. Только, – Дарилла сурово сдвинула брови и, склонившись к самому лицу Ерхи, тихо произнесла, – если вдруг вздумаешь напиться, я тебя в Нолине утоплю.
– Да что ты, что ты! – возмутился дядя.
Таверна, которую они приглядели, располагалась недалеко от реки и вид имела довольно неказистый. Над обшарпанной дверью висела вывеска без надписи, но с изображением бочки, над краем которой пузырилась пена. Ерха предположил, что пивная. Из-за обшарпанной двери раздавались громкие и весёлые голоса, в основном, несмотря на утро, пьяные.
– Можа, в городе посмотрим? – засомневался Ерха.
За себя-то он не очень боялся. Больше он переживал за девичью честь «племянника». Здесь же, судя по всему, гуляли мужички-речники с прибывших в порт кораблей. Беспокойный народец.
Но Дарилла лишь проверила через рубашку, не пропал ли с шеи амулет-отгонитель блох, вшей и постельных клещей, и бесстрашно распахнула видавшую виды дверь.
В нос ударил сильный запах пива и вездесущей рыбы. Дарилле пришлось обождать на пороге, чтобы глаза успели привыкнуть к царившему здесь полумраку. Её взгляду открылось просторное помещение, заставленное обшарпанными деревянными столами и лавками. Вид весьма убогий. Глиняный пол застелен соломой, которую уже не мешало бы заменить свежей. Стены и потолок почернели от чадящих светильников. Внутри запах был ещё сильнее, но Дарилла только поморщилась.
