Скорее всего она хотела меня смутить, но не на ту напала.
- Тетка Олгата, - у меня уже болели щеки от улыбки, - знаешь, чему я научилась лучше всего в гареме?
Старостиха от моего вопроса вспыхнула и покраснела ярче платка моего, когда он еще новый был.
- Э-э, нет, - рассмеялась я, - совсем не тому, о чем ты подумала... ну и проказница же ты, тетка Олгата... дядька Динай, небось, ночами не спит, фантазии твои воплощая... но я, - выделила, - лучше всего научилась тому, как себя в обиду не давать. Среди сотен красавиц стать той, которую заметят, ой, как трудно... Так что, мы, уж давай, с тобой как добрые соседи разговаривать будем. Взяла имущество — возвращай, честь по чести...
Тетка Олгата постояла, что-то соображая, а потом молча махнула рукой, повела меня в сарайку во дворе и, распахнув дверь, сказала всего одно слово:
- Забирай...
В сарайке лежал откровенный хлам, который старостиха не выбросила только в силу своей маниакальной жадности. Рваные корзинки и мешки, прохудившиеся ведра, расколотые чугунки и битые горшки, сломанные лопаты...
Забирать все это можно было только для того, чтобы очистить сарай от мусора.
- Тетка Олгата, - шагнула я к ней, грубо вторгаясь в личное пространство старостихи. Между нашими носами оставалось не больше пяти сантиметров. - ты, кажется не поняла, что я тебе сказала. Но я сегодня чересчур добрая, да и благодарна я тебе за спасение. Если бы ты не отвезла меня к бабке Аге, то не смогла бы я домой вернуться. Потому, тетка Олгата, сейчас у тебя есть два пути: либо ты отдаешь мне все, что забрала, либо я весь этот хлам выложу посреди деревни, чтобы все полюбовались, как усердно ты хранила имущество моего деда... ославлю ведь, тетка Олгата... на все окрестные села ославлю... да, и ходить будешь, оглядываться, как бы я умения свои, в гареме полученные, не применила... мы ведь там очень жестко от соперниц избавлялись... сама понимаешь, когда баб много, а мужчина один...
Я говорила тихо и спокойно. Но чем дальше, тем сильнее бледнела старостиха... я стояла слишком близко, и слишком была уверена в своих способностях испортить жизнь, чтобы простая деревенская бабка смогла устоять... И она сломалась... Всхлипнула, отступила на шаг, и распахнула двери соседнего сарая.
- Забирай все, проклятая, - выдохнула она сквозь слезы. Она, кажется, хотела добавить еще что-то, нелицеприятное, но не решилась. Слишком неправильно я вела себя по ее деревенским меркам. Вместо того, чтобы просить, как делали все остальные, требовала.
- Все не буду, - улыбнулась я. Мне совсем не было жаль эту жадную тетку, - возьму только то, что ты у деда забрала. А за то, что за это время в негодность пришло, приготовь мне чутка муки и круп разных, а то нам с дедом есть нечего, два мешка паслена на посадку и всех остальных семян понемногу... И вся деревня, тетка Олгата, узнает о твоей доброте.
Кажется, именно тогда старостиха и возненавидела меня всеми фибрами своей души. Но в то же время, признав во мне силу, она больше никогда не пыталась играть со мной в свои хитровыдуманные игры.
Садово-огородный инвентарь, хозяйственную утварь и все остальное мы с теткой Олгатой разбирали часа три не меньше. Она почти не спорила со мной, но и я не наглела. Забирала только то, что мне, действительно, было нужно.
Набралась приличная куча вещей. Я уже была готова волочь все на себе, но откуда ни возьмись подъехал Ванут на хозяйской лошади, и, посмеиваясь в усы, сообщил, что староста, дядька Динай, так впечатлился моей хозяйственной хваткой, что в знак примирения отправил соседа помочь мне отвезти свою добычу домой.
